Подлинная история авиаполка «Нормандия – Неман» - [33]

Мирлес привез из Лондона проект формирования пехотной бригады из жителей Эльзаса и Лотарингии. В случае признания Эльзаса и Лотарингии французскими, жители этих двух провинций автоматически признавались жителями Франции, и насильно мобилизованными Германией. Любопытно, что это было точное копирование немецкого шага 1940 г., когда после победы над Францией и возвращения этих провинций, которыми Германия владела до Первой мировой войны, жители Эльзаса и Лотарингии были признаны немецкими властями насильно мобилизованными Францией и отпущены из плена безоговорочно.

Дипломатической миссии удалось добиться предварительного согласия советских властей. А вездесущий капитан Мирлес добился встречи с Лаврентием Берия. Он так описывал эту встречу:

«Берия меня принял в огромном кабинете, разместившись в дальнем углу, и мне пришлось пересечь весь кабинет. Он создавал впечатление паука, расположившегося в центре своей паутины. Он сразу же сказал по поводу эльзас-лотарингцев, что может считать таковыми только тех, кто сам перебежал или сдался Красной Армии. Тех же, кого захватили силой и с оружием в руках, должны считаться немецкими пленными. Я на это возразил: наоборот, с их стороны это демонстрации воли к победе над немцами, раз они оказались в руках Красной Армии с оружием, которое, таким образом, они отняли у немцев. Берия рассмеялся и сказал, что раз так, то дело решено»[75].

Берия отдал приказ на сбор эльзасцев и лотарингцев, который начался в октябре 1943 г. в специальном лагере 188 под Тамбовом. По просьбе французских представителей, у пленных французов немецкая форма была заменена на советскую для отличия от немецких пленных.

Ныне лагерь французских военнопленных в СССР является объектом политических спекуляций. Содержавшиеся там пленные вермахта, признанные СССР гражданами союзной Франции и освобожденные от работ и наказаний, выдвигают претензии, что их содержали в лагере, а не на курорте. Во Франции существует ассоциация «узников Тамбова» и воздвигнуто несколько памятников «замученным в Тамбове». В самом лагере воздвигнут монумент «тысячам замученных эльзасцев и лотарингцев». У некоторых очень короткая память! Строительство памятника было оплачено Германией в счет средств по уходу за немецкими воинскими захоронениями во Франции. Утверждается, что в лагере замучено от 14 до 80 тысяч французов, тогда как по официальным данным максимальная численность заключенных этого лагеря составляла около 9 тысяч. Они были освобождены от всех работ, кроме работ по поддержанию и обеспечению функционирования самого лагеря[76].

Проектом предусматривалось создание бригады «Свободной Франции» под названием «Эльзас — Лотарингия». Раймон Шмитлейн выразил желание возглавить эту часть. С отзывом Мирлеса и Шмитлейна из СССР этот проект не был завершен. А в мае 1944 г. по просьбе Временного Правительства Франции все французы, которые на тот момент находились в лагере (всего около 1700 человек) были отправлены советскими властями в Северную Африку, где они были включены в состав 1-й французской армии под командованием генерала де Латра де Тасиньи.

Начало 1943 г. Первые бои

Придание «Нормандии» бомбардировщикам вновь вызвало осложнение, так как при заключении соглашения о создании французской части оговаривалось, что французы не будут заниматься сопровождением бомбардировщиков. Пилотам «Нормандии» разъяснили, что главной задачей истребительной авиации на настоящий момент является сопровождение бомбардировщиков. При этом на них возлагается задача по обороне аэродрома в случае налета, и не исключается возможность вылетов на «свободную охоту», решение о которых в зависимости от обстановки оставлено за командиром «Нормандии» майором Тюляном.

Пилоты и техники после прибытия на передовую линию стали получать фронтовой паек, больший по сравнению с тыловым, что, впрочем, не умерило роптания. Из Киргизской Республики им прислали несколько ящиков мороженых куропаток, которые они сначала приняли с восторгом, но затем, пресытившись, вновь стали стенать. Один из механиков, у которого открылась язва желудка, был госпитализирован в Москве.

Если пилоты жили в теплых избах, механикам пришлось жить в землянках возле самолетов, которые им приходилось прогревать к приезду летчиков. Жан Тюлян, как верный командир и капитан своего судна, также остался жить в землянке на аэродроме и каждый день вместе с механиками встречал пилотов. Апрель хотя и весенний месяц, но по ночам стояли морозы, а днем стала наступать новая беда — грязь.

* * *

4 апреля впервые на боевой вылет была поднята в воздух по тревоге пара Дервилль — Дюран на поиски самолета-разведчика.

5 апреля 1943 г. эскадрилья вступила в свой первый бой. Во время сопровождения самолета-разведчика на Ельню он был атакован парой «Фокке-Вульфов», не заметивших истребителей сопровождения, которые шли намного выше. Дебют был удачным: два пилота эскадрильи, Альбер Прециози и Альбер Дюран, открыли счет сбитым самолетам противника. По возвращении на аэродром оба истребителя выполнили элемент «бочка», традиционный для истребителя, вернувшегося с победой, и были встречены с ликованием. Несмотря на то что после боя самолеты покинули бомбардировщики, которые они сопровождали, командир 261-го авиаполка майор Дымченко лично приехал поздравить французов с первой победой. Генерал Худяков прислал телеграмму Тюляну. Также французы с удовольствием ознакомились с советским обычаем выдавать победителю по 100 грамм водки за сбитые самолеты.