Подкова для летучей мыши - [57]

Да, согласна, я, пожалуй, сказала слишком много. Но Хромов упрямо не воспринимал меня, как значимую единицу, просто не видел в упор, а мне действительно хотелось задать ему пару вопросов. В непричастности его к убийству я была уверена на девяносто девять и девять, а вот порассказать о том, кто действительно может оказаться причастным, лучше его никто не смог бы.

Поэтому, показав, что я много чего знаю, я хотела, с одной стороны, слегка пугнуть его, а с другой, – уже испуганного, – вызвать на откровенность. И конечно, добиться этого можно было, только предъявив реальные факты, а не картонную куклу.

Но если говорить о чувствах Натальи, для нее это, конечно, был удар. Поняв, как близка опасность, она побледнела и, ни слова не говоря, с мольбой посмотрела на своего сурового супруга, словно стараясь внушить ему, какой образ действий сейчас будет самым правильным.

Но, кажется, он понял и сам.

Услышав про махинации и про чиновника, Хромов таки наконец догадался, что я не девочка из танцкласса и что с ним говорят о реальных вещах.

– Пройдемте в кабинет, – немного помолчав, пригласил он.

«Другое дело», – следуя за широкой спиной большого начальника, думала я.

В кабинете мне указали на кресло, стоящее возле огромного офисного стола, и, когда я устроилась там, а сам Хромов – непосредственно за столом, я услышала вопрос по сути.

– О каких махинациях идет речь?

Всегда приятно иметь дело с умным человеком. Одного драгоценного времени сколько экономится. Только в данном конкретном случае, боюсь, смогу ли сама я оказаться на уровне. Ведь, что ни говори, а сведения об этих самых махинациях, которыми я так пугала, у меня были довольно расплывчатые.

Впрочем, в чем же проблема? Если я чего-то не знаю, всегда есть возможность сделать вид, что знаю, но не говорю.

– О махинациях с некими домами, выделенными по социальной программе совершенно определенной социальной группе, но полученными совсем иными лицами, – с выражением шпиона, знающего государственную тайну, загадочно проговорила я.

– Боюсь, что не понимаю вас, – упорствовал Хромов.

– Боюсь, что вы прекрасно меня понимаете. Из целевой группы только несколько человек успели зарегистрировать право собственности на предоставленную недвижимость, а остальные подарки достались кому придется. Новые владельцы, конечно, тут же радостно перепродали полученные на халяву дома, и взятки вроде бы гладки, да только мало показалось некоторым бонус получить, захотелось еще и раструбить об этом по всему свету. Похвастаться. Ну и… многие услышали.

– То есть вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что никто не желает следовать старой мудрой истине, что слово – серебро, а молчание – золото. Один не вовремя похвастался, что на халяву от государства воспомоществование получил… вовсе не ему предназначавшееся. Другой не вовремя рассвистел, что знает об этом… А в результате прервалась молодая жизнь. Так что вы скажете обо всем этом, уважаемый Андрей Васильевич?

Я шла ва-банк. Чтобы пробить эту непробиваемую стену и спровоцировать Хромова хоть на какие-то высказывания, я выложила всю до капли информацию, которую имела об этих для меня самой загадочных домах. Если и этого окажется недостаточно, чтобы вызвать ответную реакцию собеседника, я могу смело разворачиваться и ехать домой.

– Ну а от меня вы, собственно, чего хотите? – между тем проговорил Хромов.

«Ах ты, дубина чертова! – мысленно возмущалась я. – Я тут из кожи вон лезу, алиби ему стараюсь организовать, а он как будто в гостях сидит. Как будто не его это, извините, зад вот-вот на раскаленной плите окажется».

– От вас я хочу получить ответы на несколько вопросов, – ледяным тоном произнесла я.

– А именно?

– Кто занимался распределением домов по этой программе?

– Вот так вот просто? – скептически усмехнулся Хромов. – То есть вот сейчас я вам скажу, кто этим занимался, вы его привлечете, через день выяснится, откуда произошла утечка, и моей карьере конец? За кого вы меня принимаете?

– А вы предпочитаете, чтобы конец вашей карьере произошел в результате того, что все узнают, что вы из мести заказали сына своей кухарки? – парировала я.

Хромов молчал.

– И потом, волнуетесь вы напрасно. Я – лицо неофициальное и действую всегда только в интересах своего клиента. А в данном случае мой клиент – вы. Ну, точнее, ваша супруга. Вся информация, полученная мной от кого бы то ни было, в том числе и от вас, будет использована либо в вашу пользу либо не будет использована вообще. И кроме того, напомню вам, что моя задача состоит в том, чтобы найти убийцу Николая Матвеева, а вовсе не в том, чтобы исследовать махинации в высоких кругах. Мне нужен исполнитель, а человек, о котором мы сейчас пытаемся говорить, навряд ли сам взял в руки нож и под покровом ночи отправился в общежитие.

Доводы мои были неопровержимы, но и за всем тем, прежде чем ответить, Хромов долго раздумывал.

– Если речь идет о коттеджах для реабилитированных немцев, – наконец медленно начал он, – то занимался ими Новиков. Новиков Александр Борисович. Но боюсь, это – единственное, что я могу сообщить вам. В администрации каждый работает в своей сфере и посвящать друг друга в различные… нюансы, сами понимаете, не принято.