Подкова для летучей мыши - [50]

– Одет был? Да кажись… обычно одет был. Штаны вот, вроде как у тебя, да рубаха. Голубенькая такая, приятная.

– Футболка вы имеете в виду?

– Кака футболка! Говорю тебе, рубашка. Нормальная, какая следует. Рукава короткие. И в веснушках весь. Даже руки в веснушках.

– А как зовут?

– Как зовут, не сказал. Да мы и не спрашивали. Сказал – друг старый Колькин, приехал издалека, хочет повидаться. А где искать, не знает.

– Ну а вы – подсказали ему?

– А чего ж? Отчего не помочь человеку. Сказала, что вон, недалеко тут, в общаге живет.

– И номер комнаты назвали?

– Нет, номер я не знаю. Знаю, что третий этаж, так ему и сказала.

Все время, что Егоровна говорила, в глазах ее светилось какое-то очень подозрительное выражение. Лукавая хитрость, самодовольное «а вот знаю, да не скажу» просматривалось настолько явно, что я решила зайти сюда еще разок вечерком. Женщина чего-то явно недоговаривала, и нужно было вывести ее на чистую воду.

Но возвращаться мне не пришлось.

Едва лишь, распрощавшись с Михалычем, покинула я широкий двор ЖКУ, как услышала за спиной возбужденный шепот:

– Эй! Девушка! Девушка, слышь? Погоди…

Толстая Егоровна, запыхавшись, едва поспевала за мной.

– Он, слышь, приходил… Колька-то.

– Приходил? Когда?

– Да вот, в тот день как раз. Пришел денег занять. Чегой-то там случилось у него, праздник какой-то. Говорит, отметить не на что. Да я думаю, просто похмелиться надо было. Ну вот. Михалыча-то он побоялся, ко мне пришел. Ну, я говорю – нету ничего, Коля, извини. Сами с хлеба на квас… Ну, он помялся-помялся, да и пошел. В обратную сторону, значит. А тут и рыжий этот. «Что да как?» Ну, они как с Михалычем перетерли, я и говорю ему – вон он, Колька-то, чай, недалеко еще ушел. Ступай скорее, может, догонишь.

– Догнал?

– Не знаю. Там уж не видать было. Колька-то тогда уж за поворот повернул, а за ним не видно.

– А по времени во сколько это все происходило, не сможете припомнить?

– По времени-то? Да уж после обеда. Обед у нас с часу до двух, так вот, все уже пришли, кто дома обедает, а потом и Колька пришел, а после этот рыжий.

Выражение лица Егоровны свидетельствовало о том, что она очень довольна собой. По-видимому, ей приятно было рассказывать о том, как она помогла встретиться двум старым друзьям, столь ловко увернувшись при этом от бдительного взора строгого Михалыча, и даже не предполагала добрая женщина, что, возможно, с ее помощью убийца нашел свою жертву.

Я тоже не стала наводить ее на эту горестную мысль. Зачем? Николаю это уже не поможет, а человек будет мучиться. И потом, как знать… хотя вероятность этого была минимальная, но ведь могло оказаться, что рыжий – действительно старый друг.

Поблагодарив Егоровну за ценные сведения, я снова села за руль.

Из неопрошенных лиц оставался только Ваня, но поскольку с ним я могла встретиться не раньше шести, у меня оставалось немного времени, чтобы обдумать и проанализировать уже полученную информацию и заодно немного перекусить.

Поскольку в магазин я давно уже не заезжала, дома у меня было шаром покати, и, с сарказмом предложив самой себе отведать блюда в известной забегаловке, я взяла курс на центр города, где не было недостатка в приличных ресторанах с приличным меню и можно было поесть, не опасаясь отравиться.

Глава 7

Сидя за столиком в ожидании своего заказа, я размышляла над только что услышанным, сопоставляя эту информацию с той, которая была получена раньше.

Итак, загадочный рыжий парень искал Колю в кафе, у Димы и на работе. В какой последовательности?

Если про работу ему сообщил Дима, логично предположить, что он и отправился туда после визита к нему. А кафе посещал еще до встречи с Димой. Но может быть и так, что по пути на работу рыжий друг заметил подходящую забегаловку и решил осведомиться там просто для интереса.

Впрочем, главный вопрос даже не в последовательности. Как рыжий узнал адрес Димы – вот что действительно интересно. Где проживает горячо любимый старый друг, ему, значит, не было известно, а где живет друг этого друга, он знал. Занятное получается кино.

Ну, а уж о занятности того, что поведал сам Дима, и говорить не приходится. Хромов… Неужели все-таки Хромов?

В жизни бы не подумала. С другой стороны, если Дима все излагает правильно – никаких фамилий в той беседе никто не называл.

Конечно, идеальным вариантом было бы выяснить, кто из чиновников занимался этими домами, и тогда можно было бы уже говорить точно. Но как выяснить это? У меня лично каналов для доступа в высокие сферы нет, а намекнуть Мельникову, чтобы допросили Хромова на эту тему, – придется представить реальные основания. А как я их представлю? Дима повторить под протокол все, что рассказал мне, не согласится никогда, не говоря уже о том, что теперь его можно привлечь за сокрытие информации, и уж тем более, не говоря о том, что и информация-то эта выдана мне исключительно по пьяни.

Но в достоверности Диминого рассказа я не сомневалась ни минуты. Уже один спор, подслушанный мною накануне вечером, когда он так эмоционально доказывал, что никому ничего не говорил, уже одно это железобетонно подтверждало правдивость его пьяных откровений. Единственное, откуда могли бы здесь возникнуть несоответствия, – это если сам он что-то не так понял. Например, насчет чиновника, занимающегося махинациями с недвижимостью, фамилия которого не упоминалась.