Подготовка к выполнению замысла - [105]

— Почему дверь открыта? Девчата? Мама еще не пришла?

В квартире наступила мертвая тишина. Похоже, девчонки затаились и опасаются реакции пришедшего на обновки. «Вероятно, пришел той ночью упоминавшийся брат», — предполагаю.

— Где все? — снова спрашивает мужчина и проходит из прихожей в коридор.

Замечает меня на кухне и заворачивает.

— Так! У нас гости? Ты Сергей? Гулькин новый ухажер? — мрачно констатирует.

Неодобрительно оглядывает стол с бутылкой Шампанского, тортом и кульком. Меня в джинсовом прикиде и сумку под ногами. «Не все в этом доме рады меня видеть!» — равнодушно констатирую. Молчу, так как не заметил даже намека на символическую вежливость при встрече.

— Пойдем, выйдем! Нам надо поговорить, — угрожающе предлагает мне и, кивнув головой в сторону выхода, уходит первым.

Выхожу вслед за парнем на лестничную площадку. «Парень лет двадцати двух-двадцати трех, повыше и покрепче меня» — мысленно оцениваю. Неожиданно тот придвигается ко мне и хватает за плечо. Больно сжимает и угрожающе шепчет в лицо:

— Я не знаю, как ты влюбил в себя Гульку и чего ты добиваешься? Но предупреждаю — если с ней что-то сделаешь, чего мне не понравится, пеняй на себя! Я навел о тебе справки. Говорят, что ты в авторитете у себя в поселке и городе. Мне наплевать на твою крутизну. В случае чего оторву башку вместе с яйцами.

«Забрел самец на чужую поляну. Теперь будем меряться, кто на стену выше писает!» — понимаю. Стою неподвижно, несмотря на боль в плече. Хватка у братца стальная.

— Убери руку! Не надо так со мной! Твоей сестре от меня подлости не будет. Ну! — со злостью выдыхаю ему в лицо.

Некоторое время меряемся взглядами. Потом взгляд его вильнул и хватка ослабла. Мне не хочется бить или унижать приемами на излом этого, вероятно неплохого парня, не задумываясь вставшего на защиту своих женщин от непонятного вызывающе одетого «хлыща» с шампанским и тортом.

— Успокойся. Ничего твоей сестре не угрожает. Тем более я скоро уезжаю, — сообщаю ему нормальным тоном.

— Димка! Ты чего? Немедленно отпусти Сережу! — выскакивает на площадку возмущенная Гулька.

За ее спиной сверкают любопытные глазки младшей сестры.

— Я тебе все сказал, — снизив тон, но по-прежнему угрожая, сообщил старший брат и, тряхнув меня за плечо, убрал руку.

— Я тебе все ответил, — оставил за собой последнее слово.

— Что он тебе сказал? — подскакивает Гулька, с беспокойством заглядывая в глаза.

Смотрю вслед парню, который убрал от двери, «греющую» уши любопытную младшую сестру и закрыл дверь, к ее великому разочарованию.

— Поговорили. Любит он вас и беспокоится. Хороший брат у вас, — констатирую, улыбаясь.

— Я с ним еще поговорю. Ишь вздумал вмешиваться в мою жизнь, — по-прежнему возмущается, — пойдем чай пить, — вспоминает.

На кухне за столом располагаемся вдвоем с Дмитрием. Гуля хлопочет, а мелкая висит на старшем брате, с вожделением поглядывая на торт и конфеты, которые старшая уже пересыпала в вазочку. Попытка стащить несколько была немедленно пресечена старшей хозяйкой в настоящее время. Дилька заговорщицким шепотом делится с братом впечатлениями, показываю, то на меня, то в сторону комнаты. Потом, не обращая внимания на неодобрительные взгляды старшей сестры, начинает таскать и хвастаться обновками. Брат с любящей улыбкой наблюдает за непоседой, но на меня не глядит.

Хлопает входная дверь и из прихожей доносится голос хозяйки дома:

— Девочки! Я пришла!

Сестры выметаются моментально из кухни, причем младшая умудряется схватить из вазы несколько конфет. Дмитрий неподвижно смотрит на стол. Поднимаюсь и подхожу к кухонному окну, стараясь не прислушиваться к скороговорке голосов из прихожей. «Что-то меня это начинает утомлять. Сейчас будет второй акт „марлезонского балета“», — предполагаю про себя.

Разглядываю открывающийся из окна однообразный пейзаж из одноэтажных домов с разноцветными крышами, заборов, сараев и земельных участков с многочисленными плодовыми деревьями и кустарниками. Под домом тоже разбиты грядки и цветники.

— Здравствуйте ребята! — слышу за спиной.

— Здравствуйте Дария Мирзоевна, — поворачиваюсь к хозяйке.

— Простите, я сейчас переоденусь и присоединюсь к вам. Гуля, угощай ребят, — с улыбкой сообщает и уходит.

Гулька «шустрит» на кухне и разлив чай, раскладывает дольки торта по блюдцам. Потом извинившись и пожелав «приятного аппетита», исчезает за матерью. Молча прихлебываем чай и думаем о своем. Я готовлюсь убеждать старшую в мотивах своего поступка.

Через некоторое время Дария Мирзоевна устало присаживается на свободный стул. Гуля наливает ей чаю и подсовывает блюдце с куском торта. Задумчиво подносит чашку к губам и отпивает. Заметив, что у Дмитрия чашка и блюдце уже пусты сообщает:

— Дима! Нам с Сережей надо поговорить.

Тот безропотно поднимается:

— У меня есть еще кое-какие дела. Я позже зайду.

Некоторое время стоит и неожиданно кивает мне. Гулька исчезает вслед за братом, прикрыв дверь и кивнув ободряюще мне.

— Сережа, зачем это? — спрашивает женщина, пристально вглядываясь в меня.

Отставляю чашку с чаем и прямо глядя на нее начинаю:

— Дария Мирзоевна! Я заметил, что у Вас есть определенные принципы, которых должна придерживаться женщина в жизни. Где-то читал, что мужчина должен постоянно совершать поступки, доказывая, что он настоящий мужчина. Не обязательно для этого совершать подвиги. Достаточно уступить место женщине или пропустить вперед, придержав дверь. Помочь слабому или прийти на помощь другу. Я стараюсь придерживаться таких принципов. Покупка этих вещей относится к этим поступкам. Почему мне не сделать Вам и Вашим девочкам бескорыстный подарок, если у меня есть возможность приобретать дефицитные вещи? Деньги у меня законные. Их расход не отражается на бюджете моей семьи. Прошу Вас не мешайте мне совершать поступки. Посмотрите, как рады Ваши дочери! Только ради этого достаточно делать добрые дела!