Подержанные души - [34]

Все они отойдут, и он будет горевать по каждому, пусть даже он тот, кто просто моет полы, собирает стирку, опорожняет мусорные ведра. С каждым он ежедневно здоровался, были они в сознании или же нет, а по вечерам прощался – вдруг ночью они умрут, а он не скажет им “до свиданья”. Но Хелен тревожила его больше прочих. Ее имя не появилось у него в ежедневнике, и он не видел вокруг нее никакого предмета, который светился бы красным. По ее симптомам он мог определить, что осталось лишь несколько дней для изъятия ее сосуда души, а домой к ней ему идти не хотелось – и такое порой он вынужден был проделывать. Он не желал видеть ту жизнь, какую она покинула, – шикарную, полную и пышную; это он знал, потому что она сама ему это рассказала, а то, что она оставляет по себе, ему видеть не хотелось, потому что опечалится он от этого еще больше.

Он промыл пол от стены до ее кровати, затем провел шваброй под кроватью и по каким-то очень добротным итальянским ботинкам. По другую сторону кровати стоял подтянутый, хорошо одетый латинос. Он оглядывал комнату с некоторым волнением – и при этом пытался смотреть как бы вокруг Батиста, а не на него.

– Вы кто такой? – спросил Батист, и человек в приличном костюме отпрыгнул так, словно столкнулся с забором под током вокруг кровати Хелен.

– Санта-Мария! – произнес он. Потом быстро оглянулся, как будто что-то могло за ним следить. Наконец посмотрел прямо на Батиста. – Вам меня видно?

Батист улыбнулся.

– Да, а вот мадам Элен – нет.

– Я слепая, – сказала Хелен.

– Вы что, совсем дурачок? Поздоровайтесь с мадам, – произнес Батист.

Чарли расхаживал по гостиной буддистского центра “Три драгоценности”, и когти у него на утиных лапах время от времени цеплялись за персидский ковер, от чего Одри старалась не ежиться. К материальным вещам она не привязывалась, но это был приятный ковер.

– Говорю тебе, Одри, у них будто белочка.

– Правда? Белочка? Кто бы мог подумать?

– Нет, я не в этом смысле. Да, в этом, но я вот что пытаюсь сказать – Беличий Народец ведет себя так, будто у них белая горячка, пусть и не вполне еще жрут грязь, хотя и этого немного есть. Ладно, хорошо, они превратились в чокнутых грязежоров. Ну вот, я это сказал.

– Так они не помогут нам найти ни Торговцев Смертью, ни пропавшие сосуды души?

– Я ходил у них спрашивать, а они… – Чарли на миг задумался, хочется ли ему рассказывать о том, что именно он видел, – как будто он вообще понимал, что именно он видел. – Послушай, они, конечно, мои друзья, но Беличий Народец сбрендил.

– Мы предпочитаем называться “Народ Белки”, – произнес мясоед-бобер Боб, выступая из-за мусорного ведра в кладовке дворецкого, и прошествовал в гостиную, опираясь на свою виложку, как на посох. – Или просто “Народ”.

– Не надо подкрадываться, Боб, это неучтиво, – сказала Одри.

– У тебя волосы приятно смотрятся, – произнес Боб.

Одри не применяла к своим волосам никаких средств по уходу, а просто зачесала их наверх и на сторону, чтобы они мягко падали ей на левое плечо. Это и вправду смотрелось приятно, подумал Чарли, и ему захотелось стукнуть Боба за то, что он успел сказать это первым.

– Он просто пытается тебя отвлечь, – произнес Чарли.

– Я слышал, о чем вы разговаривали, – сказал Боб. – Поэтому мы уже проверили все места, где раньше находили сосуды души, тех Торговцев Смертью.

– И? – спросила Одри.

– Когда это ты за нами шпионил? – спросил Чарли.

– Никого больше нет, – ответил Боб, презрев вопрос Чарли. Всех Торговцев Смертью, у кого мы забирали сосуды души, убили Морриган, кроме Чарли и мятного дылды. Я не знаю, есть другие или нет.

– И когда ты собирался нам рассказать? – спросила Одри.

– Сейчас? – ответил Боб вопросом на вопрос.

– Значит, Беличий Народец по-прежнему перемещается по городу? – уточнил Чарли. – По канализации?

– Преимущественно, – ответил Боб.

– А что с ежедневниками Торговцев Смертью? – спросила Одри. – С сосудами души?

Боб пожал плечами. Чарли сказал:

– Значит, если они – как я, в их ежедневники и дальше поступали имена…

– Они не как ты, – произнес Боб. – Их души стали жить дальше. А ты – чудище с человеческой душой.

Одри поморщилась, но гнула свое:

– А ваш народ видел новых Торговцев Смертью? – Беличий Народец умел различать сияние предметов с душой, как и она, и вопросом, почему оно так, Одри никогда вообще-то не задавалась, но талант этот был полезный, когда она по ошибке заставляла их красть души из лавок Торговцев Смертью.

– Мы не искали, – ответил Боб. – Я их послал смотреть только там, где мы уже бывали, потому что слышал, о чем вы говорили.

– И сосуды души нигде просто так не валяются? – спросил Чарли.

– Не-а, – ответил Боб.

– Если все те души остались несобранными…

– Плюс те, что в ежедневниках у тебя и у Риверы, – добавила Одри. – Она взглянула на Боба. – А мог бы Народ Белки помочь Чарли найти сосуды души хотя бы из его ежедневника?

– Нам нужны новые костюмы, – сказал Боб.

– Что, прости?

– Ты сделала нам каждому лишь по одному наряду. Они снашиваются. – И он выставил локоть своего красного мундира, показывая дырку на нем.

Одри произнесла:

– Ну, я б, наверное, могла заштопать…