Поддельные шедевры - [26]

- Суд постановил:

Реставратора Дитриха Фея приговорить к 20 месяцам тюремного заключения. Живописца Лотара Мальската - к 18 месяцам тюрьмы. Осужденных взять под стражу.

Порок наказан, добродетель торжествует.

А какого возмездия достойны истинные виновники, те, кто произведения искусства, высокие творения человеческого духа, превратили в предмет купли-продажи, объект самого заурядного бизнеса? Те, кто расчистил и обильно удобрил почву для всевозможных спекуляций н неудержимого потока мелких и крупных фальшивок? Наконец, те, кто служат опорой отмирающего мира наживы, в котором за доллары, франки или марки покупается и продается все - от мясных консервов до черных рабов, от жевательной резинки до совести и чести художника?

Об этом на процессе молчали. Но веское слово еще будет сказано.

Не так страшен черт…

Подделки наводняют художественный рынок! Они проникают в коллекции, в музеи! От них нет спасения ни профанам, ни знатокам, ни даже специалистам!

Но так ли это? Правильно ли столь категорическое заключение?

Перед читателем прошло пять громких афер, связанных с подделыванием произведений искусства. Их героям как будто удалось одурачить как широкую публику, так и крупных экспертов и ученых. Действительно, если бы не очевидцы, видевшие Бастианини и Рухомовского за работой над фальшивками, если бы не саморазоблачения Доссены, ван Меегерена и Мальската, этим ловкачам долго удалось бы водить за нос коллекционеров и специалистов. Но присмотримся внимательнее. Ведь не всех ослепил блеск ольвий-ской тиары и красота архаической Афины. Вспомним, что Бредиус сам отказался от своей атрибуции касательно «Христа в Эммаусе», а подделанные фрески в Мариенкирхе никто из специалистов еще не успел изучить, как Мальскат выступил с саморазоблачением.

При всех этих крупных фальсификациях немалую роль сыграл ажиотаж, поднятый вокруг новоявленных «шедевров›. Этот ажиотаж ложился, как пелена, на глаза заинтересованных лиц и не позволял им спокойно и рассудительно, применяя все достижения современной науки, проводить экспертизы. Но, впоследствии, специалисты где с усилиями, а где и без особых трудов, сумели опознать фальшивки и восстановить истину.

Проследим вкратце один, пожалуй, наиболее сложный случай - экспертизу над картинами ван Меегерена, ибо здесь действовали чрезвычайно компетентные ученые, применившие самые современные научные методы.

Читатель уже знает, что комиссия во главе с Полем Коремансом, директором брюссельского Института художественного наследия, занималась проверкой шести картин «Вермеера» и двух - «Питера де Хооха», которые сам ван Меегерен назвал своими изделиями. При этом фальсификатор сообщил, что он их писал на старых холстах преимущественно XVII века. Действительно, анализ нитей показал, что холст старый. А рентгеновские лучи, пройдя сквозь верхние слои живописи, открыли остатки старой живописи, поверх которой ван Меегерен писал свои фальшивки.

Рентген вскрыл еще одно обстоятельство: кракелюры нижнего слоя и верхнего не совпадали. Иными словами, они возникли в Два четко разделенных периода, причем материал живописи в обоих случаях был различен. Даже поверхностный химический анализ показал, что фальсификатор употребил тушь, втерев ее в искусственные кракелюры, чтобы придать им более «древний» вид.

Итак, материал живописи в нижнем и верхнем слоях не одинаков. Микрохимический анализ объяснил, в чем разница. Первичная картина была написана, как и полагалось голландцам XVII века, - маслом. Ван Меегерен же побоялся использовать эту технику. Он хорошо знал, что при первой проверке спиртом свежая масляная живопись растворится и фальшивка выдаст себя. И ван Меегерен, во всем придерживавшийся старой техники, здесь отступил от нее и применил вполне современное связующее вещество - синтетическую смолу. Она действительно не поддается воздействию спирта. Но она не растворяется и в кислотах, а масляная живопись, даже многовековой давности, не может им противостоять. Таким образом, желая избежать Харибды, фальсификатор попадает в пасть Сциллы: если кислоты не берут краску, значит она современного происхождения. В довершение всего химический анализ красителей и смол, найденных в доме ван Меегерена, и анализ красочного слоя исследованных картин указали на идентичность этих материалов. Творец фальшивок был установлен. И это сложнейший случай, где за дело взялся тонкий художник, изумительный знаток старой живописи и специалист по истории искусства. Но в подавляющем большинстве фальсификаторы - не более, чем ловкие ремесленники, пытающиеся создать лишь иллюзию подлинника, а не дубликат. Таковыми были даже такие талантливые люди, как Доссена и Мальскат. С другой стороны, даже в афере ван Меегерена ученым не пришлось пустить в ход все имеющиеся средства опознания.

А средств этих немало. Допустим, что мы оказались в положении экспертов. Перед нами картина, вызывающая подозрения, и мы беремся установить, подлинная она или нет. Освидетельствование идет по двум основным направлениям: техническому и искусствоведческому.

Начнем с технического, хотя оба пути обычно идут параллельно. Итак, на чем и чем написана картина? Если это произведение старое, многовековой давности, то его основа - доска или холст - должна об этом ясно говорить. Холст обветшал, а доска изъедена червями. Правда, надо учесть, что старые картины для укрепления обычно дублируют, под них подводят новую основу, но при этом сохраняется первичная основа, и ее можно подвергнуть анализу. Такого рода проверка усложняется, если живописный слой и грунт вообще были сняты со старой и перенесены на новую основу. Но, скажем, в случаях, когда картина перенесена с дерева на холст, - а это происходит чаще всего, - красочный слой сохраняет особый кракелюр, характерный для картин, написанных на дереве.