Подарок убийцы - [2]

Решив хоть чем-то себя занять, Лавра подумала о завтрашних делах. Намечался весьма насыщенный день, учитывая, что придётся отвечать на семинаре по Истории Права. Молодой преподаватель – Рафаэль Бергетович – считал, что историки должны всё знать наизусть: даты, фамилии, названия старых законов. Его абсолютно не волновало, что дисциплина общая и что фанатично изучать её никто особо не желает. На каждом новом занятии он мог втоптать в грязь любого, кто посмеет отвлечься от написания конспекта, и такие методы возымели определённый успех – большинство студентов сидели на Истории Права тише воды, ниже травы. Однако Лавре Рафаэль Бергетович всё равно не нравился. Да и фамилия у него была говорящая– Суровкин.

Впрочем, обо всех этих «проблемах» Лавра забывала, когда думала о приближающемся дне рождении. Пятое декабря! Уже совсем-совсем скоро. Обычно она отмечала его дома с мамой и соседками по этажу. Особых подруг у девушки раньше не водилось, впрочем, как и ухажёров. Не было даже родственников, кроме старшего брата, с которым она старалась не общаться.

Как подобное может случиться? Признаться, Лавра тоже частенько задумывалась над этим вопросом. Но, как объясняла ей мама, Агния Лесофовна, она приехала из Германии совершенно одна по приглашению будущего мужа – Эдуарда Гербера, выходца из той же страны, но проживавшего тогда в Советском Союзе. Поначалу они обосновались в Москве, но потом отец почему-то переехал в Среднее Поволжье, где через полгода неожиданно умер. По крайней мере, так Лавре говорила Агния Лесофовна, потому что сама девушка не помнила из тех событий ровным счётом ничего.

Однако этот год заметно отличался от всех предыдущих, и день рождения должен был пройти по-особенному. Прошлым летом Лавра обзавелась парочкой друзей. Правда, это произошло на фоне не совсем приятных событий. Дело в том, что они стали невольными свидетелями одного психопатичного археолога и его жестокой подруги. Что уж там говорить, их чуть не убили на знаменитом областном курорте. Но злодеи загадочно исчезли, а Лавра планировала отвлечься в честь своего дня рождения.

Внезапно ход мыслей прервал шум со стороны выхода. Там громко хлопнула дверь и раздались выкрики. Какая-то девушка в странной одежде что-то заголосила, но это получалось как-то бессвязно, и эхо разносилось по полупустой аудитории лишь отдельными словами: «Умрёте!», «Прокляните!» и «Покайтесь!».

Витафьев поначалу растерянно смотрел на эту сцену. Девица в сиреневой длиннополой юбке и с каким-то тюрбаном на голове размахивала листовками так, что те разлетались вокруг неё. Несколько угодили на первые ряды, и пятикурсники принялись с интересом разглядывать содержимое. Преподаватель дождался, пока незваная гостья закашляет, и попросил её покинуть помещение. Однако она, прочистив горло, продолжила что-то кричать.

Честно говоря, Лавра привыкла к тому, что в университете бродили помешанные на чём бы то ни было люди. То кришнаиты, то исламисты, то всякие политические оппозиционеры. В прошлом году по главному зданию даже бегал абсолютно голый парень, который проиграл кому-то пари. Так что появление очередной фанатично настроенной барышни Гербер не сильно удивило.

Наконец, через несколько минут в аудиторию вломились две пожилых вахтерши и вытащили кричащую девицу в коридор. Впрочем, этого хватило, чтобы пятикурсники проснулись и активно посмеялись над представлением. Витафьев же попросил старосту группы собрать листовки, а сам, сославшись на испорченное настроение, поспешил покинуть сорванную лекцию.

Лавра глянула в одну из листовок. Там был странный стих: «Помнят века, история не предаст! Властен и справедлив Бог Редегаст!»

– У вас тут ролевые игры были? – раздался надменный голос из-за спины, и Лавра улыбнулась, увидев рыжеволосую Марину Холодову. – Гербер, ты вообще совесть имеешь?

– Совесть? – не поняла Лавра.

– Ну мы ведь договаривались, помнишь! – возмутилась Марина и развернула её к выходу. – Я же сказала, после четвёртой пары идём в салон. А ты куда попёрлась?

– Так у меня же лекция была, – попыталась оправдаться Гербер, указав на аудиторию, забросанную листовками.

– Да сдались тебе эти лекции! – заворчала Холодова, выводя подругу на лестницу как собаку, которая не хочет идти на поводке. – Всё давно есть в интернете, читай да запоминай.

– А обязательно идти в салон именно сейчас?

– Я не поняла, ты что, передумала?! – насупилась девушка.

– Ну, не знаю, стоит ли что-то менять. Меня вроде и так всё устраивает…

Марина толкнула её в бок.

– Мне опять показать твоё отражение в зеркале?! – принялась хамить Холодова. – На носу твоя днюха, а ты ходишь с такой жуткой причёской! Я что, зря со знакомым стилистом договаривалась?!

– Но…

– Ты же помнишь, что это мой подарок! В конце концов, подумай о том, что говорят о тебе парни.

– А что, про меня что-то говорят? – оживилась Лавра. – Я что, так ужасно выгляжу?

– Не то слово! – с чувством воскликнула Марина и пихнула подругу к зеркалу, которое висело возле гардероба. – Вот, полюбуйся!..

И вправду, будь Лавра мужчиной, она бы сама себе не понравилась. Без очков она выглядела совсем неприятно. Тёмные волосы были собраны в пучок, лицо помятое, брови торчат в разные стороны, а обветренные на морозе губы шелушились. Конечно, можно было замазаться косметикой, но от этого лицо казалось как будто в маске. Да и Гербер не стремилась никому понравиться.