Под знаменем черной птицы - [18]

— Тронута твоей заботой. Ждать признания в любви? Или ограничимся комплиментом моей левой груди?

— Ты же не дура, — имус вытащил из-за пазухи три сложенных листа и передал их Айвен, после чего помог ей встать на ноги и застегнуть пиджак. — В такую чушь все равно не поверишь. У меня есть свои интересы, и пока что ты один из них. Грудь, кстати, так себе. Но внешность — это не главное, так что не расстраивайся по этому поводу. А теперь извини, мне точно пора, и так из-за твоей глупости пришлось возвращаться. Эх, — он повернулся к рассыпающемуся дворцу, — такие разрушения, а я ни при чем. Обидно. Как будто друзья закатили пир, а меня пригласить забыли.

Он кивнул, развернулся и неспешно скрылся в переулке, смешавшись с толпой. Айвен же несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться. Злость нашептывала: «Найди и убей! Разорви на части, затем собери снова и посади на цепь!». А здравый смысл призывал не торопиться с выводами, кем бы ни был этот кот и какие бы интересы он ни преследовал, ей он помог.

— Леди! — запыхавшийся Марк, прижимавший платок к обожженной щеке, подбежал к Айвен и устало прислонился к остаткам бортика, окружавшего фонтан. — Рад, что вы в порядке! Там внутри такое творилось, не передать, лекари теперь на несколько дней загружены работой. Но вы наш герой, однозначно. Хотите, организуем новый прием в вашу честь?

— Не стоит. Лучше потратить эти средства на восстановление дворца и помощь раненым и семьям погибших, — Айвен спрятала руку с листами за спину, после чего скомкала их так, чтобы не выглядывали из ладони, стараясь делать все как можно тише.

— Там такие семьи, что им пом… Да, вы правы, конечно, так мы и поступим! А что хотел Безумный? Ну скотина же! Притащился на наш прием, болтал со всеми, пил вино! У меня здоровьем жены поинтересовался, посоветовал хорошее место для отпуска. Думай теперь: зачем? Это ж такая сволочь, которая не вздохнет просто так, все подчинено каким-то планам. Последний человек, которому можно верить, так что советую тщательно проанализировать все его слова, а лучше — пересказать мне, вместе подумаем над этим. И рисунки еще всем раздает, смотришь глупость глупостью, потом понимаешь, что в этих каракулях был смысл. Вам ничего не малевал?

— Нет. Но меня не так просто обмануть, можете не волноваться по этому поводу.

— Все мы так думали, — Марк с опаской отнял платок от щеки, посмотрел на испачкавшую его сукровицу и прислонил обратно, а Айвен украдкой переложила листы в карман пиджака. Кажется, здесь не одному коту не стоит доверять.

Отступление первое

За шесть лет до пробуждения Блудницы. История Кассандры.

Кэсси брезгливо оттянула вниз край засаленного колючего одеяла и поерзала на стуле. Она бы и вовсе избавилась от этой тряпки, но больше прикрыть наготу было нечем.

— Ори, — Марк, удобно устроившийся в оббитом бархатом кресле, повернулся к помощнику, — напомни мне завтра написать распоряжение, чтобы в допросных держали по паре халатов.

— Расходы же! Потянем ли в этом месяце?

— Придется сэкономить на чем-нибудь. Сам видишь, с каким контингентом приходится работать: что ни день, то на чьи-нибудь голые телеса любуешься. Так что халаты нужны. Себе же нервы сбережем.

— Марк, что за шутки? — Кэсси поерзала на жестком стуле, из спинки которого будто нарочно торчали царапающиеся шляпки гвоздей.

— Лорд Байон, — давний знакомый назидательно поднял палец и раскрыл пока еще тонкую папку с записями по делу Кэсси. — Леди Кассандра Лабири, вы обвиняетесь в нарушении семи пунктов положения о нравственном облике гражданина Авроры, употреблении наркотических веществ и надругательстве над государственным символом Прималюса. Лет на пять трудовой колонии потянет, как считаешь, Ори?

Толстый помощник кивнул, придвинулся к пишущей машинке и застучал по клавишам, фиксируя протокол допроса. А Кэсси пыталась вспомнить, когда же она успела надругаться над городским символом. Марк наверняка шутит. Это же Марк. Только на этой неделе она дважды была у него в гостях.

— Марк, немедленно прикажи отпустить меня, иначе Оливия обо всем узнает!

— Ори, добавь к пунктам обвинения угрозы главе визумария, — он сделал какие-то пометки в своей папке и пригладил торчащие волосы. Те поддались ровно на мгновение, затем вернулись к своему обычному состоянию, в котором они напоминали большую шапку из шкуры какого-нибудь северного зверя. — Я подчиняюсь только лорду-протектору и членам Совета, а Оливия — просто моя жена. Максимум, во что мне обойдется твой арест — неделя без секса. А вероятнее — дня два, Лапушка очень хочет себе новые ягодицы.

— «Чтобы были лучше, чем у дуры-Кассандры». Она уже месяц лорда пилит. Я аж радуюсь, что не женился в свое время.

— Даже я побоялся бы становиться между Оливией и ее новой задницей. И ведь ты, ты, Кэсси, была одной из тез подружек, которые подговаривали мою жену: «К новой груди нужны новые ягодицы. Ах, муж не хочет тебе их оплатить? Значит не любит». Но это все к делу не относится. Главное, что используя особые полномочия визумария и то, что тебя задержали на месте преступления, и есть куча свидетелей, чьи показания мы уже зафиксировали, обвинение можно вынести в досудебном порядке.