Под знаком змеи - [53]
Толпа кинулась ко дворцу архонтов; там настоящая баталия — оружейный склад опустел. Командиры стражников, часть солдат, магистрат и архонты отошли в глубину дворца и ожесточенно сопротивляются. Кровь льется с обеих сторон.
Бастобалос, Хорат, Севт, Дзида и Рату бросаются туда, где больше всего опасность. Их мечи и копья не знают промаха.
На улице бьются с отрядами солдат, спешащих на подмогу охране, лучники старшего поколения — Аптаса, старик Терес, Герула и другие.
Восстали не только рабы порта, но и те, кого называли «сервус доместика» — домашние рабы. Они не носили цепей и жили в лучших условиях, но все равно — в рабстве, с поникшими головами.
Им было что сказать тем, кто сделал их своей собственностью. Бесконечной чередой, как волны на море, они выплывали из темных закутков, от печей гончаров, из плотницких и оружейных мастерских, где из них выжимали пот и учили ударами палки. В руках у них — что попалось под руку: вилы, топоры. Они шли лавиной. Распахивали ворота, входили в дома и искали своих притеснителей — они жаждали мести…
Лишь к вечеру побоище закончилось, и все осознали, что произошло… До сих пор души их обволакивал чад темной ненависти — безжалостной, но правой и святой, как та кровь, которую они пролили, идя из порта к ступеням дворца.
Одни, более сдержанные, искали своих друзей и радостно обнимались с ними. Другие, ошеломленные свободой, которая пришла внезапно и сбросила все запреты и решетки, словно оцепенели, широко раскрыв глаза. Все, что их окружало — солнце, падающее на деревья, воздух, камни и море, — казалось им волшебством, кружило головы…
Вожаки восстания поднялись на высокие ступени дворца архонтов и остановились, разговаривая и жестикулируя. Самый высокий и крепкий на вид, в старой тунике и в таких изодранных штанах, что видны были следы от цепей, поставил ногу на спину каменного льва и, опершись о колено, окинул взглядом толпу. Море взлохмаченных голов, освещенное огнем факелов, волновалось, как глубокие воды в бурю.
— Эй, ты кто такой? — раздалось из толпы.
— Не видишь, что ли? — крикнул стоявший рядом. — Это Бастобалос! Он первый сегодня схватился с охранниками и подал сигнал к восстанию!
— Говори, Бастобалос! — послышались голоса.
— Говори! Мы тебя слушаем!
Людское море утихло.
— Мои соплеменники! Братья! Друзья! — начал Бастобалос громким голосом, повторяя на нескольких языках. — Мы победили! Своею кровью заплатили за нашу свободу! Но враги не смирятся с этим. Мы должны ее защищать! Для этого нам нужно немедленно создать сильную дружину. Пусть все, кто понимает друг друга, объединяются в отряды и выбирают себе вожака! Сегодня же ночью пусть вожаки соберутся тут, во дворце! Будем держать совет, как жить дальше! Городу нужен порядок! Свобода или смерть!
Люди ответили торжествующим ревом.
Бастобалос и остальные спустились со ступенек и растворились в толпе.
Бывшие рабы объединялись в отряды. Горячо одобряли одних вожаков, поднимая вверх оружие, иных отвергали криками.
Даки и тирагеты собрались вокруг Аптасы. Неподалеку под охраной содержались пленники, среди которых был и связанный веревками знакомый уже нам стражник Сикерос.
В центре площади слышались крики и ругань. Огромное пламя выхватывало из темноты фасад здания суда.
Бастобалос и Хорат направились туда.
Остроносый грек в изъеденной молью шерстяной шапчонке кричал:
— Бандиты! Головорезы! Бараньи головы! Только это и можете! Ради двух моих коз проливали ваши товарищи кровь? Порази вас Зевс молнией! — Он зло сплюнул и пошел к своей хибаре.
Сидевшие вокруг огня жарили куски мяса на остриях копий; смеясь, они пригласили Бастбалоса разделить с ними трапезу.
— Хорошо откормил коз, молодец! — шутливо хвалили они грека.
Бастобалос узнал тех, кто сидел вокруг огня. — это были Севт, Рату и другие во главе с Дзидой, которого они выбрали вожаком.
— Поешь с нами, ты ведь тоже, верно, проголодался. — Рату протянул ему кусок мяса.
Аппетитный запах щекотал ноздри. Давно он не пробовал такого лакомства… Бастобалос разделил кусок пополам и протянул половину Хорату.
— Рату, приведи еще козу! — крикнул Дзида.
Бастобалос остановил его:
— Не нужно. Мы, братья, завоевали свободу, а не право на разбой и грабеж! Знайте это сами и скажите другим. Берите только то, что принадлежит рабовладельцам, потому что оно — наше по праву. А вы позарились на дом этого бедного грека; скажите, в таком случае, что будет говорить о нас завтра городская беднота? Разве поверит нам? Станет помогать?!
— Бастобалос прав, — подтвердил Хорат. — У нас счеты с рабовладельцами и с теми, кто нас угнетал.
— Да мы понимаем, — оправдывался Дзида. — Ты же сам знаешь, Хорат! Мы оба с тобой были пахарями. И потому, что община не смогла уплатить подать тому негодяю из Дувры, попали в рабство…
— Ну, если понимаешь, тогда все в порядке, — примирительно ответил Бастобалос. — Где ваш предводитель?
Дзида показал рукой в сторону агоры. Бастобалос и Хорат направились туда сквозь толпу факельщиков.
Аптаса отослал Гету и Роместу на виноградники и теперь собирал народ полукругом в два ряда, чтобы не мешать остальным вожакам делать то же самое.
«Свои» — повесть не простая для чтения. Тут и переплетение двух форм (дневников и исторических глав), и обилие исторических сведений, и множество персонажей. При этом сам сюжет можно назвать скучным: история страны накладывается на историю маленькой семьи. И все-таки произведение будет интересно любителям истории и вдумчивого чтения. Образ на обложке предложен автором.
Соединяя в себе, подобно древнему псалму, печаль и свет, книга признанного классика современной американской литературы Дениса Джонсона (1949–2017) рассказывает историю Роберта Грэйньера, отшельника поневоле, жизнь которого, охватив почти две трети ХХ века, прошла среди холмов, рек и железнодорожных путей Северного Айдахо. Это повесть о мире, в который, несмотря на переполняющие его страдания, то и дело прорывается надмирная красота: постичь, запечатлеть, выразить ее словами не под силу главному герою – ее может свидетельствовать лишь кто-то, свободный от помыслов и воспоминаний, от тревог и надежд, от речи, от самого языка.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
В новой книге известного режиссера Игоря Талалаевского три невероятные женщины "времен минувших" – Лу Андреас-Саломе, Нина Петровская, Лиля Брик – переворачивают наши представления о границах дозволенного. Страсть и бунт взыскующего женского эго! Как духи спиритического сеанса три фурии восстают в дневниках и письмах, мемуарах современников, вовлекая нас в извечную борьбу Эроса и Танатоса. Среди героев романов – Ницше, Рильке, Фрейд, Бальмонт, Белый, Брюсов, Ходасевич, Маяковский, Шкловский, Арагон и множество других знаковых фигур XIX–XX веков, волею судеб попавших в сети их магического влияния.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
В 1965 году при строительстве Асуанской плотины в Египте была найдена одинокая усыпальница с таинственными знаками, которые невозможно было прочесть. Опрометчиво открыв усыпальницу и прочитав таинственное имя, герои разбудили «Неупокоенную душу», тысячи лет блуждающую между мирами…1985, 1912, 1965, и Древний Египет, и вновь 1985, 1798, 2011 — нет ни прошлого, ни будущего, только вечное настоящее и Маат — богиня Правды раскрывает над нами свои крылья Истины.