Под знаком змеи - [32]

Алученте посмотрел на голубой камень — будто чей-то открытый глаз. Мастер так уложил его, что все три буквы-царапины были видны. Он прочитал их по отдельности, потом соединил:

— Аса.

— Что значит «Аса», дедушка? — спросила Роместа.

— «Аса» значит любовь, дитя мое… Смотри, сохрани ее в целости и чистоте.

Алученте приладил кинжал к поясу и поблагодарил старика, обещая в скором времени прийти с зайцем.

На празднике проводов последнего листа сыграли свадьбу. В Яла-чолу пришли девушки и парни из нового поселения, и было большое веселье. Играли на цитре, нае и дудочке. Затеяли хоровод вокруг жениха и невесты, у которых на головах были венки из красно-желтых листьев. Дедушка Артила вспомнил свою молодость, а Басчейле — свою; они пили медовый напиток, смешанный с красным вином из бурдюка, — его прислал молодым в подарок принц Даос.

Глава пятая ЗЛОВЕЩИЙ РАССВЕТ

Давно осыпались с деревьев листья. Тирас одел свое тело в ледяной панцирь. Долгие ночи несли с собой тревогу ожидания. Они становились все более пугающими из-за мрачных мохнатых туч, низко нависавших над селением. Ближе к полуночи, казалось, злые духи вылезали из своих нор и оврагов и подходили к самым хижинам, царапаясь в двери и окна. Некому было их отгонять: змеи ушли в землю, под опавшую листву или в трещины берегов.

Единственным оружием против духов холода, которые лезли изо всех углов и щелей, был огонь. Селяне поддерживали его в очаге день и ночь, кормили пахнущими лесом поленьями. Проникшие было в хижину духи тотчас улетали через трубу, вместе с клубами дыма. Запах горящего дерева был самой надежной от них защитой.

Гораздо труднее было защищаться от лесных тварей. Волки выли вблизи, привлеченные запахом овец; темными ночами шастали вокруг хижин в поисках загонов, подбираясь порой даже к припасам изгнанников. К середине зимы они так озлобились, что люди вынуждены были сидеть возле загонов с зажженными кольями наготове. Озлясь и отступив в темноту, волки выли с таким остервенением, что порой сходили с ума от страха не только глупые овцы, но и люди.

Дедушка Артила считал, что вой волков ничего хорошего не предвещает.

— Не к добру это, — говорил он в раздумье Басчейле, которого приглашал скромно отобедать с ним.

Еда, однако, приносимая слугами принца, была отборной: огромные пироги с мясом, творог с ароматными травами, кисло-сладкое овечье молоко из бурдюка. Давно уже не пробовал Басчейле таких вкусных кушаний. Пастухи из отар принца знали толк в стряпне не меньше, чем в игре на флуере и в своем пастушеском деле. Трудом этих мужей кормился принц и воины, слуги и все его окружение.

Мастер часто заходил к старику Артиле — показать что-нибудь из своих поделок и поговорить, поразмыслить над тем, что было определено им богами: Асклепием, Марсом Гривидиусом и богиней Бендис, хотя советоваться друг с другом они не любили и не всегда находили общий язык даже в беседе. Оба были самолюбивы и упрямы, каждый хвалил свое ремесло, часто спорили, кто из них приносит больше пользы людям. Басчейле считал, что он, потому что творил образы богов, а значит, заботился о сохранении веры и лучших человеческих качеств, какие были завещаны этими богами, — доброты, терпеливости, трудолюбия…

— Я за терпение и мир в душе, — петушился он. — Даже Ептала, которая носила в юности оружие и ездила верхом как воин, — мирное существо, потому что так я ее воспитал: чтобы слушалась меня и приносила жертвы Марсу Гривидиусу.

Дедушка Артила не сдавался:

— Человек без оружия — не человек. — И разматывал историю своей жизни.

В двадцатилетием возрасте он сел на корабль тирийцев и уплыл из Дувры. В кармане у него было два золотых слитка, и он решил потратить их с пользой для ума — на то, чтобы повидать мир и понять его. Его интересовало: зачем без конца расширяет свои границы Римская империя? Почему она такая жадная? Что гонит кочевников под владычество Рима? Где конец земли?..

С теми двумя слитками в кармане Артила остановился в Офиузе, шумном городе, греческие колонисты которого мало чем отличались от местных племен. Он поступил учеником к оружейнику и выучился ремеслу — вскоре умел уже делать луки, мечи и кинжалы.

— Но хозяин, — говорил он, — был жадный и низкий человек, тиран, для которого нет законов. Жил в разврате и семь шкур спускал с учеников. Не держал слова, не платил честно заработанного нами, обрекал всех на тяжкий труд и унижения.

Артила не терпел несправедливости. Однажды в споре он ударил хозяина кулаком в висок. Тот упал на каменный пол. Смерть настигла его почти тотчас же.

Слуги оружейника, верзилы с оливковой кожей, кинулись на него и заковали в цепи. Так он оказался в глубокой шахте Хаемуса[25]. Лет десять он долбил киркой камень в темном и сыром подземелье. Проржавела цепь на его омертвелой лодыжке, он с трудом дышал, отравленный железной пылью.

Однажды он тяжко заболел, и рабы стащили его в узкую галерею. Там он провалялся, находясь между жизнью и смертью, много дней. Стража о нем забыла, а рабы, у которых еще была крепка рука, долбили выход из этой галереи смерти.

Вместе с лучом солнца, дошедшим до них, пришла и весть: некий принц из племени даков отказался принять римское подданство и призывал аборигенов под свое знамя, чтобы идти против завоевателей.