Под знаком змеи - [13]
Аптаса осуществил и другой свой замысел, выполнив тем самым и желание отца.
Мастера обработали лес, привезенный из Хорибы, высушили его и обстругали бревна, соединив их особым образом. Они построили прочные и красивые триремы, каких не видел не только Герула, но и тирийские пираты, — десять трирем и столько же лодок на случай войны.
Теперь тирагеты имели свою легкую флотилию, оснащенную парусами и веслами.
Аптаса отправил в Офиузу гонца, через которого передал свое предписание тирийцам — плыть вверх по реке не когда им заблагорассудится, а только в определенные дни, иначе суда будут подвергаться обыску, а то и отбираться.
Эта мера очень скоро оказалась самой действенной преградой на пути охотников за драгоценностями и Молодыми женщинами. У входа в Дувру днем и ночью стояла теперь вооруженная охрана, следившая за рекой на протяжении двух лег[18] вверх по течению и на таком же расстоянии вниз.
Хлебопашцы и пастухи повеселели: наконец-то была устранена угроза их благополучию.
— Мы, — говорил Аптаса, довольный результатами этих мер, — должны стать настоящими хозяевами всей долины Тираса, вплоть до поселений кочевников с оливковой кожей. — И он принялся осуществлять на деле свой замысел.
Однажды его отряды ударили по лагерю языгов, оттеснив их в низину. Триремы тирагетов доплыли до места впадения реки в лиман и возвратились без потерь. Вскоре поселения по обоим берегам реки склонились под флаг Дувры.
Воодушевленный успехами, Аптаса направился к устью Пирета и тоже вернулся с победой. Молва о силе тирагетского вождя распространилась среди кочевых племен, и они старались не попадаться на глаза тирагетам.
Весть о делах Аптасы достигла и ушей тирийцев. Стоило им только шевельнуть пальцем — и римляне стерли бы с лица земли Дувру. Однако они не торопились, не принимая пока всерьез действий дуврского предводителя. Их устраивали мирные отношения с тирагетами, ибо только от них получали они сыр и брынзу (кочевые племена не растили овец, а лишь лошадей), от них тек золотистый и пахучий, как липа в цвету, мед, шла зола для стеклодувов и лес для кораблестроителей.
Тира была снисходительной, какой ей и полагалось быть. Правда и то, что и предводитель успокоился. Он получил табличку от принца Даоса, владевшего землями между Пиретом и Гиерасом, вплоть до самых гор. «Не раздражай соседа, — писал он. — Ты можешь навлечь на нас гнев римлян. Из-за слишком больших волнений, которые происходят в Дакии, Ветиус закрыл нам проходы в горах, и мы лишены возможности вести торговлю с другими племенами».
Время шло, Дувра жила в тишине и благоденствии, росли ее отары. Богатства самого Аптасы были тоже велики. Он унаследовал их от своего отца, после удвоил собственным трудом. Племянники от его давно погибших братьев помогали ему и поддерживали во всех его начинаниях. Они же приносили ему вести об интригах тарабостас, которые продолжали жить в праздности, пирах и разврате, немилосердно обирая своих рабов.
Однажды ему рассказали и о Мука-порисе:
— Он роет тебе яму, дядя. Есть у нас доказательства, думаем — верные.
— Зачем это ему? — недоумевал Аптаса. — Что я ему сделал плохого? Может быть, на него наговаривают те, кто не может превзойти его в метании копья?.. Мука-порис — друг моего детства. Я не могу подозревать его в коварстве. И у него нет на то никакой причины…
В облике племянников было что-то от силы и стойкости их деда. Аптаса попытался вовлечь их в свои отряды, но те не пожелали: они хорошо помнили судьбу своих отцов. Только двое стали воинами, остальные растили стада; их отары были самыми многочисленными в Дувре. Они пытались ухаживать и за стадами Аптасы, но тот не позволял, — мол, есть кому за ними следить. Он не хотел отбирать хлеб у дочерей Герулы. После смерти Асы-тедис девушки были полными хозяйками в хижине у лощины. Аптаса не вел учета, сколько чего они продают, сколько расходуют сами. Ему нравилось видеть их в своем доме, крепких и веселых; ему и в голову не приходила мысль, что, быть может, они живут за его счет.
— Ничего, хватит достатка на наш век, — добродушно говорил он Геруле, улыбаясь и поглаживая бороду, когда тот приносил ему отчет по хозяйству. — Девушки работают хорошо, и это меня радует. А то, что они берут себе, — это плата за труд.
Была еще одна причина, по которой они ему нравились. Дочери корабельщика переняли у любимой жены Аптасы многое из того, чего никогда бы не узнали дома, в Дувре. Они умели вязать, делать брынзу, белую и пахучую, писать на восковых табличках… Время, прожитое рядом с Асой-тедис, не прошло для них зря и в другом смысле — облагородило их души…
Наиболее тяжкой обязанностью для Аптасы была обязанность судьи. Прежде чем разрешить какой-либо конфликт, он подолгу советовался со старейшинами родов и старался вынести такой приговор, чтобы разгладить морщины на лбу потерпевшего, но и не слишком пригнуть к земле виновного. Не всегда, конечно, ему удавалось найти золотую середину. Часто дела, которые выносили на его суд, были настолько темными и запутанными, что распутать их было почти невозможно. Если двое, призванные на его суд, важничали, задирались и не уступали друг другу, предводитель обращался к старому, испытанному способу, к какому прибегал и отец. Созывались старейшины, и правота одного из спорщиков определялась в их честном единоборстве. К тому же это давало возможность людям собраться вместе, пошутить, посмеяться. Спорщики схватывались до трех раз. Правда была на стороне победителя.
«Свои» — повесть не простая для чтения. Тут и переплетение двух форм (дневников и исторических глав), и обилие исторических сведений, и множество персонажей. При этом сам сюжет можно назвать скучным: история страны накладывается на историю маленькой семьи. И все-таки произведение будет интересно любителям истории и вдумчивого чтения. Образ на обложке предложен автором.
Соединяя в себе, подобно древнему псалму, печаль и свет, книга признанного классика современной американской литературы Дениса Джонсона (1949–2017) рассказывает историю Роберта Грэйньера, отшельника поневоле, жизнь которого, охватив почти две трети ХХ века, прошла среди холмов, рек и железнодорожных путей Северного Айдахо. Это повесть о мире, в который, несмотря на переполняющие его страдания, то и дело прорывается надмирная красота: постичь, запечатлеть, выразить ее словами не под силу главному герою – ее может свидетельствовать лишь кто-то, свободный от помыслов и воспоминаний, от тревог и надежд, от речи, от самого языка.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
В новой книге известного режиссера Игоря Талалаевского три невероятные женщины "времен минувших" – Лу Андреас-Саломе, Нина Петровская, Лиля Брик – переворачивают наши представления о границах дозволенного. Страсть и бунт взыскующего женского эго! Как духи спиритического сеанса три фурии восстают в дневниках и письмах, мемуарах современников, вовлекая нас в извечную борьбу Эроса и Танатоса. Среди героев романов – Ницше, Рильке, Фрейд, Бальмонт, Белый, Брюсов, Ходасевич, Маяковский, Шкловский, Арагон и множество других знаковых фигур XIX–XX веков, волею судеб попавших в сети их магического влияния.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
В 1965 году при строительстве Асуанской плотины в Египте была найдена одинокая усыпальница с таинственными знаками, которые невозможно было прочесть. Опрометчиво открыв усыпальницу и прочитав таинственное имя, герои разбудили «Неупокоенную душу», тысячи лет блуждающую между мирами…1985, 1912, 1965, и Древний Египет, и вновь 1985, 1798, 2011 — нет ни прошлого, ни будущего, только вечное настоящее и Маат — богиня Правды раскрывает над нами свои крылья Истины.