Под Южным крестом - [25]

— Вот и корыто, вдобавок, снабженное ситом. Ну, Виктор, как твои корзины?

— Сейчас, Фрикэ, сейчас! Мой сделал уже две, скоро будет готов и третий.

— Разобьем наше дерево на куски не длиннее метра и займемся добычей питательного вещества.

— Сколько надо предварительных работ, чтобы получить эту плотную массу, так похожую на сушеные яблоки. А руки не завязнут в ней, как в только что сбитом масле?

— Попробуй.

Силач-матрос проворно засучил рукава рубашки, обнажив руки атлета с мускулами, крепкими, как толстые веревки.

— Я буду выгребать оттуда содержимое так же, как выгребает бретонская хозяйка сливочное масло из маслобойной кадки.

Фрикэ насмешливо улыбался.

Пьер де Галь запустил обе руки в плотную массу, с силой рванул и… стыдливо опустил глаза, понимая бесполезность дальнейших усилий.

— Жалкий хлебный подмастерье! — выругался он, делая гримасу. — Тесто прикреплено к квашне.

— Именно прикреплено, — засмеялся Фрикэ. — Посмотри, — продолжал он, тихонько разгребая саблей мучнистую пыль и обнажая тонкие древесные волокна, горизонтально пересекающие мягкое вещество, — видишь эти тонкие бечевки?

— Да, да, вижу! Чем же уничтожить эти проклятые веревки, так прочно укрепленные в стволе?

— Для этого у нас есть дубинки. Мы начнем толочь эту плотную массу, надорвем волокна, и мука посыплется прямо в ступку.

— Хорошо, а потом?

— Начнем работу по порядку. А там увидим.

И оба друга, замечательные силачи, вооружились длинными пестиками и принялись усиленно толочь плотную массу, которая, превращаясь в порошок, посыпалась в изобилии в приготовленную ступку.

Цилиндр, минуту назад полный питательным веществом, был совершенно пуст; его стенки оказались не толще трех сантиметров и своей пустой формой он напоминал водосточную трубу.

— Поступим так и с другими кусками дерева, превратив их содержимое в грубую муку. Потом, хорошенько промыв ее, решим, что делать дальше.

— Эта работа не кажется мне ни трудной, ни утомительной. Это удовольствие: запастись так быстро съестными припасами, употребив так мало труда.

— И вот что бесконечно удивляет меня: дикари, обитающие в этих благодатных странах, имеющие в изобилии рыбу и дичь, способные питаться и тем, и другим с прибавкой этой муки, все-таки предаются каннибализму.

— Даже самый плохой работник, каким является любой из этих лентяев-дикарей, может свободно, затратив на работу не более шести дней, сделать полный запас на год.

— Просто отказываешься верить: в наших краях самые искусные рыболовы и землепашцы, работая усиленно в течение года, еле успевают обеспечить себя на полгода.

— Да, — ответил Фрикэ, тяжело вздыхая, — когда я подумаю о своей жизни, полной труда и лишений, то не могу удержаться, чтобы не воскликнуть: «Как счастливы жители жарких стран! »

— Давай считать так, — продолжал он, не переставая толочь муку. — Дерево, такое, как это, семи метров в высоту и один метр тридцать сантиметров в диаметре, может дать тридцать таманов, или свертков, по пятнадцать килограммов каждый. Из каждого тамана можно приготовить шестьдесят пирогов, весом каждый в четверть килограмма. Двух таких пирогов достаточно для обеда, а пяти — на целый день. Эти восемнадцать сотен хлебов, весящие все вместе четыреста пятьдесят, в то и все пятьсот килограммов, могут кормить круглый год и, вдобавок, достанутся без особого труда, ведь два работника могут управиться с деревом за пять дней, а две женщины за то же время могут напечь хлебов. А так как крахмал сохраняется превосходно и в сыром виде, то меньше чем за десять дней можно сделать запас на целый год.

— Ну, после этого нечего удивляться, что дикари так любят бражничать. Такой легкий способ прокормиться может породить самую убийственную лень.

— Черт побери! Да, вдобавок, в этих странах, совсем диких и пустынных, такая работа менее трудна, чем в странах, до некоторой степени цивилизованных, как, например, на Моллукских островах, Сероме, Мальдивских островах, Суматре и Амбоине, называемых «странами саго», где добывается и откуда вывозится большая часть этого драгоценного питательного вещества, которое в таком большом ходу в Европе.

Этот дешевый способ пропитания имеет самые плачевные результаты. Жители довольствуются добавкой небольшого количества рыбы к готовой муке, а все свободное время, которого у них излишек, употребляют на грабежи или рыбную ловлю около соседних островов. Они не считают нужным возделывать землю и влачат жалкое существование, несмотря на плодородие почвы.

— Если твой расчет верен, мой милый, — а я ему вполне доверяю, — нам, чтобы обеспечить себя на три месяца, придется поработать всего полтора дня.

— Верно, и нам вовсе не нужно работать через силу, тем более, что самое трудное уже сделано. Сегодня после полудня мы перенесем все собранное в корзинах, приготовленных Виктором, к ручью и промоем.

— Как?

— Очень просто. Мы установим корыто на берегу реки, выбрав место поглубже, наполним его водой и, просеивая муку сквозь сито, отсеянное будем старательно размешивать в воде, чтобы крахмал поскорее разошелся и упал на дно. Вся дрянь, не годная к употреблению, останется на поверхности воды. Крахмал разойдется быстро и образует густую массу; когда она плотно уляжется, ее надо будет процедить, дать стечь воде и просушить в тени. А чтобы избежать лишних хлопот при погрузке, надо будет скатать ее в хлебы весом от десяти до двенадцати килограммов и тщательно завернуть в листья сагового дерева. Приготовленная таким образом, она не испортится долгое время.