Под вуалью - [52]

— Если там ничего не предпринять, то население Аджины умрет с голоду. — Кончик горящей сигары Дуэйна приблизился к Рослин. — Вздутые животики детишек действуют на совесть, не так ли мисс Брант?

— Да, на тех, у кого эта совесть есть, — согласилась Рослин.

— А вам было удивительно узнать о том, что она у меня есть? — лениво протянул Дуэйн.

— Вобщем-то, нет.

— Довольно, не собираетесь ли вы приделать мне крылышки, только потому, что я решил позаботиться о местных ребятишках?

— Крылышки вам не подойдут, — продолжала Рослин. — Господин Хантер, могу ли я вас попросить об одной любезности?

— Ну же, торопитесь, я не хочу, чтобы эта сверкающая новизной любезность утратила свой блеск. Говорите!

— Тристан сказал мне, что местные жители не любят, когда взрослые незнакомцы дают детям сладости. Не могли бы вы сделать что-нибудь, чтобы изменить их подобное отношение?

— Почему? Вы что, хотите устроить там ярмарку сладостей с бесплатной раздачей конфет?

— Нет нужды в вашем сарказме по этому поводу, — распаляясь, сказала Рослин, услышав из темноты хихиканье Изабеллы.

— Вам могут показаться странными обычаи этих жителей Сахары, — сухо и резко продолжил Дуэйн. — Но даже в Америке есть места, жители которых намеренно живут уединенно, оберегая традиции своих предков. И слава Богу, если они могут себя обеспечить всем необходимым. Но в случае с Аджиной, и я думаю, для вас не секрет, дела обстоят несколько иначе. Они не выживут без посторонней помощи. Но когда европейцы пытаются что-либо изменить в селениях, подобных этому, то главным для них девизом должно быть одно слово — терпение. Архаичные представления невозможно уничтожить одним махом, поэтому нужно запастись гигантским терпением.

Он сильно затянулся, и кончик сигары в темноте стал ярко-красным.

— Запомните, Рослин, то, о чем я только что сказал. Не пытайтесь отправиться туда в одиночку с коробками конфет для малышей. Их матери все равно не оценят даже самых добрых ваших намерений. Они примут вас за сероглазую ведьму…

— Дуэйн, ну это уже слишком! Рослин сама-то почти еще дитя, добрая и нежная, она не понимает всех твоих проблем, — и тут на полуслове Нанетт прервалась и схватилась за сердце.

— В чем дело, Нанетт? — В эту секунду же Дуэйн был уже рядом с ней.

Она какое-то время ничего не говорила, не могла, и было видно, что каждый вздох дается ей с трудом. Потом спазм прошел, и она позволила Дуэйну на руках отнести себя в салон. Уже при свете они увидели, как побледнела Нанетт.

— Немножечко бренди тебе пойдет на пользу, — Рослин поспешила к буфету, где стояли рюмки. За спиной она услышала, как Дуэйн, обращаясь к Тристану, просил вызвать врача. — Позвони мне домой, Тристан, и скажи моему слуге Дауду сесть на машину и как можно быстрее отправляться за доктором Сулейманом.

— Но ведь Сулейман — араб, — попытался возразить Тристан.

— Разве это имеет какое-то значение? — В голосе Дуэйна звучали нетерпеливые нотки. — Он великолепный врач, а Дауд найдет его гораздо быстрее, чем ты или я. Самый ближний французский доктор — в городе, а туда — час езды, и столько же обратно.

— Ладно, — Тристан поспешил к телефону, а Рослин села возле Нанетт и помогла ей выпить несколько маленьких глоточков бренди. Дуэйн на коленях стоял около дивана и что-то говорил по-французски, обращаясь к Нанетт и поглаживая ее худенькую руку. Что-то незнакомое для Рослин было в нем в этот момент.

Изабелла стояла рядом, теребя в руках шифоновый платок. Увидев, как Рослин посмотрела на Дуэйна и попросила его не беспокоиться, она вдруг остановилась. Прищурившись, она смотрела, как совсем близко друг от друга были головы Рослин и Дуэйна — одна белокурая, другая — огненно-медная.

И хотя Рослин было по-прежнему странно видеть Дуэйна в новой роли, ей вовсе не было странно ухаживать за его бабушкой. Ее реакции были абсолютно естественными, она вела себя как стюардесса, готовая прийти на помощь человеку в беде. У нее не дрожали руки, когда она сняла с Нанетт нитку жемчуга и положила ее на подушки, умело подложенные под спину, чтобы легче было дышать.

В ней была мягкость и спокойствие, и при свете ламп ее белокурые волосы делали ее поистине красавицей, глядя на которую, Изабелле хотелось ее расцарапать, словно кошке.

То, чего не заметила Рослин, не скрылось от глаз Нанетт и… Дуэйна.

Глава двенадцатая

— Доктор сейчас будет, моя дорогая, — обращаясь к своей бабушке, мягко улыбнулся Дуэйн. — Он — чудный человек и обязательно сделает все, чтобы тебе стало лучше.

Она кивнула и долго пристально на него смотрела. Затем она перевела взгляд на Рослин, которая тотчас же догадалась, что Нанетт хотела поговорить со своим внуком наедине. Она поднялась и подошла к двери, которая вела во Двор Вуалей. Легкий прохладный ветерок шевелил ветви громадного старого дерева. За спиной она слышала низкий голос Дуэйна.

Изабелла оставалась там же, где и была. Было очевидно, что ей хотелось услышать, о чем же был разговор. Рослин же была абсолютно уверена в том, что Дуэйн обещал своей бабушке продолжать дело, начатое его дедом, и заботиться о плантациях. Работа на плантациях, вдали от Лиссабона и Парижа и блеска оперных сцен.