Под увеличительным стеклом - [10]
– Если я провалюсь, так провалюсь. Но я должна попробовать.
Она вскочила с места. По ее энергичным жестам и решительному выражению лица было видно, что она уже не отступится от дела. Сейчас она выпорхнет за дверь, подумал я, и оставит меня одного с моими сомнениями.
Она еще летала по комнате.
– Золотко, мне нужен твой фотоаппарат. Он очень удобный, и им легко пользоваться. Он вполне может уместиться у меня в кармане халата.
Она взяла его с полки и через секунду уже стояла в дверях.
– Я знаю, кто сможет мне помочь, Николя. Моя школьная подруга Рената.
Она щелкнула на прощанье дверным замком.
Я сомневался, что Рената даст втянуть себя в эту махинацию.
10
Катя узнала у моей матери адрес «седых пантер». Их контора когда-то была обычной жилой квартирой. Комнаты и теперь еще хранили следы домашнего уюта. Мебель была сборная. Кругом лежали газеты, стояли кофейные чашки, бутылки с минеральной водой. Катя представилась журналисткой и подругой моей матери. Пенсионеры обрадовались возможности поговорить с журналисткой. Им не нужно было задавать вопросов, они сами тотчас принялись выкладывать Кате все, что их волновало.
– Мы помогаем не только составлять завещания и организовывать похороны. Это само собой разумеется. Но у нас есть, к примеру, телефонная служба помощи. И нам звонят день и ночь!
Катю усадили в кресло, подали чашку кофе и стали ей рассказывать. Их было трое: Иоганнес Штеммлер, Хильде Кууль и Курт Вайнберг. Начал Иоганнес Штеммлер:
– Вы должны написать, что делают со старыми людьми. Не только фон Менгендорф. Есть и другие учреждения, и даже очень известные. Вы знаете случай с Иоганнесом Брамсом?
– Нет.
– В свое время он был председателем земельного суда. И всю жизнь боролся за соблюдение законности. Даже при нацистах. Поэтому он не мог работать при них даже судьей.
– Да не уводи ты так далеко, Курт. А то надоешь молодой даме! – перебила его Хильде Кууль.
– Вовсе нет. Наоборот! – уверяла Катя.
– Вот видишь. Я могу продолжать. Так вот, этот самый Иоганнес Брамс получил даже Большой федеральный крест за заслуги. Ведь он в течение 50 лет был президентом Германского Красного Креста в Ольденбурге. Потом он ушел в дом престарелых. И увидел, что плата там за одну комнату на триста марок дороже, чем в других домах престарелых.
– Да, но нужно сказать, что и комната там была на два метра больше. То есть они брали 150 марок за один квадратный метр.
– Хотите еще кофе? – предложила Хильде Кууль.
– Ну а теперь посиди спокойно, кофе у всех есть, – сказал Иоганнес Штеммлер и продолжал: – Значит, Брамс увидел это и стал бороться в интересах всех подопечных за то, чтобы прекратили поборы. В результате начальство стало чинить ему всяческие неприятности. Но он оставался тверд. Тогда ему предложили выселиться. – Иоганнес Штеммлер взял свою чашку и отхлебнул из нее.
Хильде Кууль перегнулась через стол к Кате и сказала:
– Он, естественно, тотчас заявил протест. Его учить не надо, сам юрист. Так вы, правда, не хотите больше кофе?
– Нет, спасибо.
– А вы действительно напишете обо всем?
– Конечно.
Иоганнес Штеммлер, подняв указательный палец, продолжал:
– А потом вот что случилось. Брамса нашли лежащим на полу. Без сознания. Вместо того чтобы тут же вызвать «скорую», как подсказывает здравый смысл и требует инструкция Германского Красного Креста, – начальница…
– Кстати, сама – медицинская сестра!
– …так вот, начальница оставляет его лежать на полу. Подходит санитар и хочет помочь. Начальница запрещает и…
– Про сторожа не забудь. Тот тоже пытался помочь Брамсу. В результате ему потом предложили оставить место якобы из-за несоблюдения служебной инструкции. Значит, начальница звонит семейному врачу и советуется с ним, дескать, так и так, у Брамса упадок сил, что надо делать. Врач рекомендует какую-то совершенно ненужную инъекцию.
– Новадрал.
– Что?
– Препарат такой, для инъекций.
– Но показания сторожа, которого потом вышвырнули, и двоих санитаров, из тех, что гражданскую службу там отбывали, сдвинули дело с мертвой точки.
– Мы тоже тогда вмешались, подали заявление о попытке убийства и о невыполненном долге…
– А старый Брамс ничего, оправился и в свои 90 лет еще продолжал бороться против завышенной платы и прочих там беспорядков.
– Они пытались предъявить Брамсу иск на выселение.
– Но Брамс был твердый орешек…
– А мы поддерживали его демонстрациями, чтобы довести до сведения общественности.
– А старший прокурор потом отклонил обвинение, потому что, дескать, свидетельские показания противоречивые.
– Вы только представьте себе!
– Старый Брамс, естественно, сразу подал на обжалование. Старший прокурор тянул с рассмотрением аж три года. Брамс тем временем умер.
– Это у них вообще тактика – тянуть с рассмотрением дела. Судопроизводство затягивается на годы, тем временем умирают свидетели или обвинитель, а у старых людей по прошествии времени в памяти стираются подробности. Это же чудовищный судейский произвол!
– Ты забыл, что они еще отправили Брамса под домашний арест за его строптивость. Тогда он возвратил Большой федеральный крест за заслуги! – подчеркнула Хильде Кууль.
– Но не потому, что его посадили под домашний арест. А в знак протеста против бездеятельности органов юстиции.
В небольшом городке на берегу Северного моря найден труп молодой девушки. Поиски преступника наводят главного комиссара полиции Анну Катрину Клаазен на след человека, который уже давно числится мертвым. Она и не подозревает, что он замешан в шантаже государственного масштаба, ставящем под угрозу жизни миллионов людей.
Партизанский командир, одержавший множество побед, дальновидный государственный деятель, Дон Кихот XX века — таково множество различных мнений об убитом в 1967 г. Эрнесто Че Геваре. Революция на Кубе так же тесно связана с его именем, как и партизанская война в странах Латинской Америки. Но кем же действительно был этот человек, сказавший о самом себе: «Мои мечты не знают границ, пока пуля не прервет их полет»?Предлагаемая вниманию читателей документальная повесть рассказывает о яркой жизни одного из самых интереснейших политических деятелей нашего времени.
Популярный современный венгерский драматург — автор пьесы «Проснись и пой», сценария к известному фильму «История моей глупости» — предстает перед советскими читателями как прозаик. В книге три повести, объединенные темой театра: «Роль» — о судьбе актера в обстановке хортистского режима в Венгрии; «История моей глупости» — непритязательный на первый взгляд, но глубокий по своей сути рассказ актрисы о ее театральной карьере и семейной жизни (одноименный фильм с талантливой венгерской актрисой Евой Рутткаи в главной роли шел на советских экранах) и, наконец, «Был однажды такой театр» — автобиографическое повествование об актере, по недоразумению попавшем в лагерь для военнопленных в дни взятия Советской Армией Будапешта и организовавшем там антивоенный театр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На самом деле, я НЕ знаю, как тебе помочь. И надо ли помогать вообще. Поэтому просто читай — посмеемся вместе. Тут нет рецептов, советов и откровений. Текст не претендует на трансформацию личности читателя. Это просто забавная повесть о человеке, которому пришлось нелегко. Стало ли ему по итогу лучше, не понял даже сам автор. Если ты нырнул в какие-нибудь эзотерические практики — читай. Если ты ни во что подобное не веришь — тем более читай. Или НЕ читай.
Макс жил безмятежной жизнью домашнего пса. Но внезапно оказался брошенным в трущобах. Его спасительницей и надеждой стала одноглазая собака по имени Рана. Они были знакомы раньше, в прошлых жизнях. Вместе совершили зло, которому нет прощения. И теперь раз за разом эти двое встречаются, чтобы полюбить друг друга и погибнуть от руки таинственной женщины. Так же как ее жертвы, она возрождается снова и снова. Вот только ведет ее по жизни не любовь, а слепая ненависть и невыносимая боль утраты. Но похоже, в этот раз что-то пошло не так… Неужели нескончаемый цикл страданий удастся наконец прервать?
Анжелика живет налегке, готовая в любой момент сорваться с места и уехать. Есть только одно место на земле, где она чувствует себя как дома, – в тихом саду среди ульев и их обитателей. Здесь, обволакиваемая тихой вибраций пчелиных крыльев и ароматом цветов, она по-настоящему счастлива и свободна. Анжелика умеет общаться с пчелами на их языке и знает все их секреты. Этот дар она переняла от женщины, заменившей ей мать. Девушка может подобрать для любого человека особенный, подходящий только ему состав мёда.
В сборник "Ковчег Лит" вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького. Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой. Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс — верный… Авторы: В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е.