Под угрозой - [32]

— Хорошая попытка, — сказал Боб Моррисон, которого прислали наблюдателем от эссексской полиции.

— Все всегда одно и то же, — пожал плечами Уиттен. — Они знают, что это пустой номер, мы знаем, что это пустой номер… Все равно Митчелла уже ведут на допрос.

Пять минут спустя Митчелл, в сопровождении дежурного сержанта и адвоката, занял место за белым ламинированным столом в допросной комнате. Была полночь.

— Расскажите нам снова о немцах, — сказал Дон Уиттен, поглаживая усы. Рядом с ним в допросной комнате сидел Боб Моррисон. В течение последнего часа допроса и Уиттен, и Митчелл непрерывно курили, и теперь над столом в комнате витал голубовато-бурый туман.

Митчелл взглянул на своего адвоката, тот кивнул. Веки Митчелла набрякли, и на строгом фоне ярко освещенной допросной комнаты он выглядел в своей дизайнерской одежде дешевым гангстером. Лиз, наблюдавшей за всем этим через одностороннее зеркало, было ясно, что он отчаянно пытается держаться, демонстрировать терпеливую услужливость, а не раздражение и усталость, которые в действительности испытывал.

— Как я уже говорил, я ничего не знаю о немцах. Я только знаю, что организация называлась «Караван». Я думаю, что это немцы организовали перевозку беженцев из материковой Европы до того места, где я и Гантер подбирали их у норфолкского побережья.

— Беженцев, в смысле мигрантов? — спросил Уиттен.

— Да, мигрантов, — подтвердил Митчелл.

— А место приписки судна?

— Я никогда не спрашивал. Было два судна, оба переделанные из рыболовецких катеров. Кажется, одно называлось «Альбертина Кью», порт приписки Куксхафен, а другое «Сюзанна-с-чем-то», порт приписки Бремен… Бременгер…

— Бремерхафен, — пробормотала Лиз.

Стоя рядом с ней, Стив Госс открыл стопку бутербродов с сыром, завернутых в вощеную бумагу. Он подтолкнул пакет в ее сторону, и она взяла один бутерброд. А существует ли в природе миссис Госс? — задумалась она.

— Честно говоря, — вещал в это время Митчелл, — название судов интересовало меня в последнюю очередь. Но я точно знаю, что организация называлась «Караван».

— И «Караван» платил Истману? — спросил Уиттен.

— Полагаю, да. Он отвечал за отрезок от выгрузки в море до пункта сдачи в Илфорде. Там нас встречала другая команда, с документами, и она доставляла их… уж и не знаю куда.

— И сколько человек, еще раз, было в каждой партии?

Уиттен повторял ранее заданные вопросы, проверяя ответы на совместимость. Пока ответы Митчелла подтверждали друг друга.

— Если это были девочки, могло доходить до двадцати восьми. Мужчины — двадцать пять максимум. Больше лодки Гантера взять не могли, особенно если море бурное.

— И Истман платил вам, а вы платили Гантеру?

— Да.

— Скажите еще раз сколько.

Голова Митчелла, казалось, резко поникла.

— Я получал по штуке за каждую девочку, полторы за мужчину, две за «спецгруз».

— Таким образом, за хорошую ночь вы могли заработать сорок тысяч?

— Что-то в этом роде.

— И сколько вы платили Гантеру?

— По фиксированной ставке. Пять штук за партию.

— Ничего себе прибыль!

— Это была опасная работа, — пожал плечами Митчелл. — Можно мне пойти отлить?

Уиттен кивнул, назвал время в магнитофон, выключил его и вызвал дежурного сержанта. Когда Митчелл вышел из комнаты в сопровождении своего адвоката, на миг воцарилась тишина.

— Мы верим ему? — спросил Маккей, протирая глаза.

— А зачем ему нам лгать? — спросил Госс. — Он лишь защитил бы человека, который убил его напарника, уничтожил доходное дело, приносившее сорок штук в месяц, и, по существу, довел его до тюремной камеры.

— Истман мог попросить его слить нам дезинформацию в рамках операции прикрытия, — сказал Маккей. — Митчелл был бы не первым преступником, взявшим на себя вину своего босса.

Митчелл возвратился в комнату, и Уиттен снова начал задавать вопросы о кафе «Фэрмайл».

— Расскажите нам о специальном грузе.

— Истман сказал мне, что это какой-то азиатский умелец, прибывающий из Европы. Он не был мигрантом, как другие; он заплатил, чтобы его ввезли и затем, через месяц, вывезли обратно.

— Такое случалось прежде? — спросил Уиттен.

— Нет. Вся эта идея о «спецгрузе» была для меня новой.

— Продолжайте, — сказал Уиттен.

— Ну, когда мы добрались до кафе «Фэрмайл», Рей выпустил «спецгруз» из грузовика и последовал за ним в туалет.

— Вы знаете, почему Гантер последовал за ним? — спросил Уиттен. — Он говорил вам что-нибудь о необходимости воспользоваться туалетом?

— Нет. Но у этого пакистанского парня был тяжелый рюкзак. Парень из рук его не выпускал.

— Таким образом, вы видели его с близкого расстояния, этого пакистанца?

— Да. Конечно, на берегу было довольно темно, но он сильно отличался от других. Как если бы не собирался никому позволить грубо с собой обращаться. Парень не крупный, но крутой. Это было видно.

— А как он выглядел… физически? Вы видели его лицо?

— Да. Кожа довольно бледная. Резкие черты лица. Бородка.

— Если увидите, сможете его узнать?

— Думаю, да. Не хотел бы ничем клясться, но если бы вы показали мне фотографию, я бы… я бы, вероятно, смог сказать, он это или не он.

Стоя за стеклом, Лиз почувствовала сильный прилив адреналина. Взглянув на Госса и Маккея, она увидела на их лицах то же сосредоточенное внимание.