Под угрозой - [2]

По расчету, толчки должны были начаться в ночь с субботы на воскресенье. Всю ночь курортники провели в садах; зевая, смотрели на неподвижные горы. Но утро наступило, а сотрясений все не было. Смущенный Грибов расхаживал по набережной Ялты, мрачно слушал веселые шутки насчет несостоявшегося землетрясения. Ликующий юг казался ему тусклым, фигурные самшитовые кусты уродливыми, запах олеандров — приторным, солнце — утомительным, луна — пошлой. И как же он был доволен, когда двое суток спустя, на рассвете, он проснулся от звона. Книжная полка сорвалась со стенки, упала на графин с водой. А кровать дрожала мелкой дрожью, так зубы стучат у продрогшего сторожа. «Четыре балла», — сказал сам себе Грибов, повернулся на другой бок и заснул удовлетворенный. Он ошибся только на два дня и на один балл.

Но то неточное предсказание вызвало всеобщий интерес, внимание, удивление, восторги. Были доклады, выступления, статьи в газетах. Фотографы бегали за Грибовым, снимали его в анфас, в профиль и со спины. Журналисты описывали, как предсказатели обедают, как ставят палатку, как ходят по горам…

Сейчас и точность выше, и размах иной. Бюро знает теперь подземную обстановку от Карпат до Берингова пролива. Грибова вызывают для консультации в Исландию, Новую Зеландию и Индию. В Академии о Грибове говорят: «Да, он дельный администратор. Бюро работает у него как часы». Администратор! Не ученый! А сотрудники шепчутся за спиной: «В свое время у шефа были заслуги». В свое время! Вершина далеко позади!

А Грибову сорок лет — для ученого это юность. Не хочет он успокаиваться на прежних заслугах.

И однажды вечером, вытирая тарелки на кухне, Грибов говорит жене:

— Как ты думаешь, Тасенька, не засиделся ли я в бюро?

Он вытирает тарелки. Так заведено у них в семье. Он геолог, и Тася геолог. Он работает, и Тася работает. Вечером он преподает, Тася учится. А домашние заботы пополам. Один моет посуду, другой убирает. Один купает ребенка, другой отводит в детский сад. Тася готовит ужин, муж возит пылесос. И даже удобно: есть время обсудить дела.

— Не засиделся ли я? — спросил Грибов. — Поговаривают, что я администратор и только. Все заслуги в прошлом.

Возможно, Грибов проявил слабость, искал утешение и поддержку у жены. Но Тася отказала в утешении. Она считала, что ее обязанность — искоренять недостатки мужа, в том числе главный: нескромность.

— Нельзя думать только о славе, — сказала она. — Тебе доверили большое, ответственное дело. Куда же еще? Навалят груз не по силам, надорвешься.

— Дело налажено, идет, как по конвейеру. А мне у конвейера скучно стоять. Я наладчик по призванию, мне подавай новое.

— Вот поедешь в Америку, будет новое.

— Там не новое, — сказал Грибов. — Там повторение пройденного.

С таким настроением он вылетел в Сан-Франциско.

Глава 2

Купите! Купите! Купите!

Настоящий американец ЛЮБИТ И УМЕЕТ тратить ДОЛЛАРЫ!

ЖИВУЮ РУСАЛКУ хотите увидеть? Купите акваланг «СИДЕВЛ».

ТИГРЫ чистят зубы пастой ПАРКИНСА.

Пусть поучится!

Сегодня в Сан-Франциско прибыл для обмена опытом советский геолог А.Грибов. Он имеет возможность познакомиться с деловитостью и размахом американской науки.

Из калифорнийских газет за январь 19… года

И вот Грибов за океаном, живет в гостинице на двадцать четвертом этаже. За окном громоздятся серые кристаллы других небоскребов. Горизонт весь в синеве синяя гладь океана врезается в горы, разливается по долине продолговатым заливом. Через залив перекинут мост — самый длинный в мире, над проливом тоже мост — самый высокий в мире. Разноцветные автожуки вперегонки несутся по мостам, над ними жужжат вертолеты, под ними режут воду суда. Ночью мосты и небо загромождены рекламами. Купите, купите, купите! Это — другой мир, другое полушарие! В субботу поздно вечером Грибов звонит Тасе по телефону, она отвечает сонным голосом: «Зачем ты меня будишь так рано? Хоть бы дал выспаться раз в неделю, в воскресенье».

В Советском Союзе уже завтрашнее утро, а на Западе — вчерашний вечер.

— Ну, как там обстановка, в Калифорнии? — спрашивает Тася.

Вопрос с подковыркой. Тася намекает на прошлогоднюю поездку Грибова в Индонезию. То была первая его заграничная консультация. Тася так завидовала ему тогда. Ей, уроженке Камчатки, очень хотелось побывать на экваторе. «Расскажи, что там самое интересное?» — спросила она еще на аэродроме. И Грибов ответил с увлечением: «Захватывающая обстановка! Клубок противоречий, узел борющихся влияний: Филиппины давят на восток, Новая Гвинея — на юг, Австралия — на север. И все это сталкивается в районе Целебеса, все накрошено, путаница разломов, горных хребтов и впадин — даже на карте видно».

Он имел в виду геологическую обстановку — борьбу подземных сил. А Тася спрашивала о стране — какие там люди, как одеваются, как живут?

— Чудак ты, мой милый? — говорила она после, целуя мужа. — Слепой ты, что ли? Так-таки ничего и не заметил в стране, только под землю смотрел?

Грибов обижался:

— А я думал, ты геолог по призванию, интересуешься геологией, не для зарплаты работаешь.

— Ну и как там обстановка в Калифорнии? — спрашивала Тася сегодня.

А муж отвечал, поддразнивая: