Под тремя коронами - [111]

На слова Александра, что он хороший советник и помощник во всех делах, многоопытный и образованный человек, во многих странах жил и учился, только и сказала:

— Только я не понимаю: если у человека все есть, зачем ума искать и ездить так далеко…

Александр мягко, стараясь скрыть раздражение, выразил свое несогласие:

Ваше величество, конечно, государь должен осмотрительно подбирать приближенных и тем более друзей… У Глинского, разумеется, есть недостатки… Но если я никому ничего не буду прощать, то с кем останусь?

На это Елизавета, привыкшая, что последнее слово всегда остается за ней, заметила:

— Но, сын мой, как не может быть на небе двух солнц, так и не может быть в Великом княжестве двух государей… Смотри, как бы твой друг не оказался хищным ястребом в павлиньих перьях…

Здесь, в Кракове, Александр продемонстрировал всем свою любовь к жене, создавая образ целомудренной и уважаемой подруги. В это время Елена имела приятную полноту, красивые руки и шею, цвет ее лица был здоровым с примесью природного, несколько яркого румянца, глаза у нее были черные, большие, волосы каштановые густые и длинные, выражение лица кроткое и весьма приятное. Красивая, обаятельна и обходительная, к тому же благородная и трудолюбивая, она быстро покорила сердца простых поляков. Вопреки папским буллам, увещеваниям брата-кардинала, виленского епископа Войтеха Табора, всех родственников Елена была осыпана милостями короля-мужа. Он дарил ей роскошно-богатые подарки, издал ряд жалованных грамот в ее пользу. Но на душе ее было неспокойно. Огорчало и раздражало то внимание, которое уделяли Александру польские женщины. Могущественный, роскошный и богатый — в цветущем возрасте и красавец — король и великий князь представлял лакомую приманку для искательниц приключений и тщеславных аристократок. Ей казалось, что глаза всех полек горят желанием обольстить, завлечь и покорить его, той жаждой очаровать мужчину, которая всегда придает их коварным взглядам негу и томление — и обеспечивает им победу. Елена терзала себя тем, что и годы не уменьшали, а скорей, наоборот, увеличивали ненасытное, непреодолимое стремление Александра к женщине. Ведь говорил же, что до женитьбы он всю жизнь искал идеальную женщину, наделяя ее в мечтах всеми немыслимыми совершенствами, что красота женских форм, невыразимая обольстительность их отказов и согласий возбуждали его до безумия…

Едва Елена успокаивалась, как снова начинала терзаться сомнениями, когда ей приносили новую порцию сплетен, касавшихся ее мужа.

Тем не менее здесь, в Польше, влияние Елены на короля стало усиливаться, а ее мужественное и решительное поведение заставило прикусить языки всех ее врагов и недругов. Она становилась духовной опорой и поддержкой мужа, который подобно всем Ягеллонам находился в двойственном положении, среди двух, а то и больше огней, старался примирять непримиримое, соединять несоединимое. Александр в свою очередь считал, что Елена прелестна, и все больше и больше поддавался ее очарованию. В ее присутствии он чувствовал себя усмиренным, облагороженным, преображенным от общения с ее чистой и утонченной натурой, одновременно и нежной, и сильной…

Покинув пышную столицу Польши, Александр не сразу отправился в Литву. Вместе с женой он сначала объехал свои новые владения. Этим он дал понять полякам и всему своему окружению, что, несмотря на православное вероисповедание, Елена фактически стала королевой Польши. Однажды среди народа, приветствовавшего короля и королеву, внимание Елены привлек молодой красавец в великолепном костюме. На нем были плащ из яркого алого бархата и такого же цвета берет, к которому были прикреплены золотая цепь и драгоценная брошь-кокарда. Башмаки, украшенные серебряными пряжками, шпага и перчатки с отворотами довершали туалет, смотревшийся особенно эффектно благодаря решительному виду самого юноши. В давке плащ наполовину спал с плеч и молодому человеку пришлось держать его обеими руками. Когда Елена приблизилась, юноша выступил вперед с выражением почтительного любопытства и восторга, отчего его лицо стало еще более красивым. Вдруг юноша сорвал с себя плащ и ковром расстелил перед королевой. При этом он сильно покраснел и извинился за свою дерзость. Ласковая улыбка и несколько приветливых слов были наградой молодому щеголю. Затем Елена милостиво наклонила голову и грациозно прошла по плащу.

Принимая присягу во всех городах, Александр убеждал поляков прийти на помощь Великому княжеству Литовскому. Однако надежды его не оправдывались: на призывы короля Польша отзывалась весьма неохотно. Но это путешествие позволило Елене Ивановне ближе узнать страну, познакомиться с новыми подданными. Везде: и в Кракове, и в других польских городах при ее дворе совершались богослужения по уставу греческой церкви.

Неизгладимое впечатление на Елену произвела встреча в Торуне с молодым польским ученым-астрономом Николаем Коперником. Встретиться со своим бывшим студентом королю советовал учитель Александра Ян Длугош. Копернику было около тридцати лет. Он носил длинные волосы, но был без бороды и даже без усов. Одет был больше по-монашески, чем по-шляхетски: в темную легкую накидку, застегнутую на верхние пуговицы. Войдя в комнату, он склонился в низком продолжительном поклоне, который Александр прервал, заговорив с ним. В разговоре его несколько аскетическое лицо оживилось, холодные глаза наполнилось теплом.