Под светом чужой звезды - [43]

Варес – кустарник, крупные листья которого были с явной примесью алкалоидов, использовался местными в качестве замены табака. Попасть в колонию, где собирали варес, считалось удачей. И работа не бей лежачего, ходи себе, листочки собирай, и продукт сразу можно было употреблять по назначению, листья, пока не высохли, были на вкус сладкими и сочными, отлично шли в качестве гарнира, и даже просто так пожевать их никто не отказывался.

Чамб - корнеплод, из которого делали тот самый тянучий вкусный напиток, что я тут впервые распробовал, котировался куда ниже. Собирать его было несложно, он рос на болотистых участках, корни имел слабые, доставался легко, стебель выбрасывался, а корнеплод уходил дальше по технологической цепочке.

От широты к широте вкус чамба менялся, так что чем ближе к полюсам, тем ценнее становилось исходное сырье. И климат не тот, посуше и холоднее, и полезных площадей меньше. А ближе к экватору другая напасть – засуха, болотистых местностей почти не было. Основным источником дешевого и качественного чамба были средние широты.

Но вот есть чамб сразу после сборки никто бы не стал – сложно представить, как из такой вонючей горьковатой черной массы получалось отличное бухло. К тому же этот корнеплод очень любили саврас – местные крокодилы. Хоть вылезали на поверхность они только с наступлением темноты, так что сборщикам почти ничего не угрожало, все равно, ходили страшилки, что едят они на самом деле людей, а чамбом только закусывают.

Кахелос был зоной для серьезных преступников и рецидивистов. А чтобы вся эта братия была под присмотром, сюда привозили криминальных авторитетов. Братва постаралась, договорилась с законниками, и присылаемым на перевоспитание обеспечили сносные условия.

Домики на десяте-пятнадцать зэков, у каждого своя комната, двери запирались, надсмотрщиков не было, чем быстрее свою норму соберешь, тем быстрее выйдешь на свободу. Все было сделано для того, чтобы преступники прямо-таки рвались обратно в места заключения. Так что в какой-то степени Кахелос тоже был курортом, как и тот, второй остров – работа не бей лежачего, чамби хоть залейся, и варес тут тоже кое-где рос.

Поэтому всякой шелупони вроде нас с Дрищом тут было не место. Так он сказал.

- И что, что для элиты вашей криминальной? – не понял я.

Дрищ украдкой поглядел по сторонам, словно проверял, не подслушивает ли кто.

- Нас тут загнобят. Ну что, что я такого сделал? Подумаешь, угнал гравиплатформу. За это нельзя сюда, - быстро зашептал он. – У тебя есть деньги? Можно откупиться, и тогда никто не тронет. Я отдам, зуб даю, вот выйдем отсюда, и отдам.

- Денег нет, - решительно ответил я.

Наши компаньоны вернулись минут через десять.

- Дрищ, и ты, эмпо, пойдете со мной, - здоровяк сплюнул на траву.

Жилистые помощники равнодушно стояли рядом. Авторитет цепко нас оглядел.

- Сейчас идем, регистрируемся. Партию, которую привозят, селят в один дом. Вы сами по себе. Нужно будет приглядеть – это стоит две дневных нормы дополнительно. Или если есть деньги – чиль за неделю.

Я кивнул. Чиль – тысяча местных кредитов-криматас. Недорого, если подумать, за спокойную жизнь.

Через несколько минут охранник проводил нас в местную контору – длинный двухэтажный барак, по совместительству столовую и местный клуб. Все поселение – вырубленная местность в десяток гектаров, занимали трехэтажные домики, каждый на три десятка заключенных. Двадцать пять домиков в каждом из шести поселений.

В конторе нам сделали иньекции меток, и заодно деактивировали временные, на одежде. Хорошо я сдержался и не сделал это заранее. Как и говорил здоровяк, на регистрации назвавшийся Витором, всех заселили в один дом, и даже на один этаж. Дрищ – тот все-таки решил быть поближе к авторитету, так что работать ему предстояло за троих, за себя, за Витора и еще за какого-то парня.

Местная тюрьма не дотягивала до голландской, но была где-то рядом – двухместный номер с собственным санузлом, хоть и небольшой, метров девять, но чистенький и аккуратный. Нам достался целиком третий этаж, я хотел было себе одну комнату отжать, но бандит сказал, мол, не положено фраерам всяким в царских условиях жить, и подселил ко мне Дрища. Подручные авторитета взяли себе по комнате, Витор забрал две. Для четных и нечетных дней, наверное.

- Освоился? – вызвал он меня к себе. – Точно не нужно за тобой приглядывать?

- Нет, обойдусь пока. Денег все равно нет.

- Ну смотри, дело твое. Условия ты знаешь, мешок чамба за себя, мешок – в общак.

И окончательно потерял ко мне интерес.

Деньги были. Почему-то никто не озаботился забрать у меня нечестно нажитые капиталы, там вроде около трех тысяч оставалось. Не то чтобы жаба душила заплатить, но тут стоит только начать, и без денег останешься, и без всего остального. К тому же, накопать лишний мешок корнеплодов для меня – не такой уж большой труд.

- Эй, ты, - окликнули меня, когда я подошел к гравиплатформе с полным мешком чамба.

Я обернулся, откуда-то сбоку подскочил мужичок, дернул мешок, пытаясь отобрать. У ребенка конфетку? Да пожалуйста. Даже помог, когда груз соскользнул. Мужик улыбнулся, донес мешок до грузового транспорта, положил на контрольную пластину. Та пискнула, датчик окрасился зеленым, вальяжный толстяк нехотя приблизился, приложил локоть к датчику. Пластина поднялась, перемещая мешок к куче таких же.