Под стягом Габсбургской империи - [21]

— Что ж... да... но...

— Франци, с тебя и так причитается пара одолжений. Будь гостеприимным хозяином и сделай это для меня.

— Тогда ладно... была не была... хорошо.

Вот так и случилось, что всего двадцать четыре часа спустя после взлета с коровьего пастбища где-то в Богемии, я, линиеншиффслейтенант военного флота Австро-Венгрии Оттокар Прохазка, едва ли с двумя крейцерами в кармане, сын чешского почтового чиновника, приземлился в свите наследника если уже и не самой могучей, то всё еще величайшей и почтеннейшей монархии Европы.

Глава четвертая

Высшее общество

Учитывая всё случившееся, моё назначение в военную канцелярию эрцгерцога Франца-Фердинанда в качестве помощника адъютанта по морским делам произошло на удивление быстро. В обычных обстоятельствах в имперской Австрии на подобные вещи потребовались бы месяцы, если даже не годы, пока соответствующие документы передавались бы со стола на стол в бесчисленных государственных ведомствах.

Но в моем случае весь процесс имел позади мощный движитель в виде наследника, потому что даже если сам Франц-Фердинанд и был явно недоволен моим назначением, простое упоминание его имени оказывало удивительный эффект на неторопливые каналы габсбургской бюрократии. И дело не только в том, что все гражданские чиновники, от директора департамента до мелкого клерка, пребывали в страхе и благоговейном ужасе перед человеком, который скоро станет их господином и повелителем, но наследник также имел немалые рычаги влияния в Военном министерстве, особенно в его флотском департаменте.

Франц-Фердинанд единственный среди многочисленных членов благородного дома Австрии проявил интерес к флоту. Последним из Габсбургов, кто аж полвека назад занимался морскими делами, был брат императора Фердинанд-Макс. Тот самый, кто встретил свой конец перед расстрельным взводом после непродуманной попытки короновать себя императором Мексики. Возможно, Франц-Фердинанд поступил бы разумно, обратив внимание на тот злополучный прецедент.

Но вместо этого он по случаю носил адмиральский мундир, возился с Добровольным обществом помощи флоту и другими подобными учреждениями и использовал свое влияние в министерствах и Рейхсрате, чтобы выбить бюджетные ассигнования, которые позволили бы кое-что посерьезней замены уже превратившихся в антиквариат кораблей на просто устаревшие.

Это все проистекало (как мне сказали) из кругосветного путешествия эрцгерцога, совершенного в 1892 году, когда он с возмущением увидел, с какой легкостью надменные английские милорды, которых он терпеть не мог, контролируют мировые океаны своим могучим флотом. Но, как я понял, он никогда не думал, как исправить подобное положение дел, поскольку даже если бы двуединая монархия каждый год тратила весь свой национальный бюджет на линейные корабли, англичане запросто построили бы больше.

Как и большая часть энергии эрцгерцога (за что его регулярно нахваливала католическая пресса), эта энергия вела в никуда. Должен также сказать, что в то время, пока я служил наследнику в качестве младшего адъютанта, ответственного за морскую авиацию, я крайне редко встречался с ним лично.

Франц-Фердинанд уже создал своего рода полуофициальное правительство, заседавшее в Бельведере, его официальной венской резиденции, и к тому времени, когда я там появился, в свите эрцгерцога трудилось уже около сорока военных адъютантов под руководством полковника Бардольфа, составляя так называемую «Военную канцелярию».

Мои обязанности как весьма молодого линиеншиффслейтенанта далеко не блестящего социального происхождения в основном касались сбора информации о развитии военно-морской авиации в других странах Европы (главным образом из газет, и тут мои знания английского и итальянского весьма пригодились), скармливания басен ручным журналистам наследника и переписки с различными министерствами по вопросам, относящимся к морской авиации, а также с сотнями промышленников, изобретателей и полных безумцев, пытавшимися продать свои изделия и проекты австро-венгерскому флоту.

Я делил небольшую душную приёмную в Бельведере не со старшим адъютантом по морским делам, а с молодым армейским капитаном, графом Белькреди, который тоже занимался авиацией, но уже от лица императорской и королевской армии. Гауптмана Белькреди откомандировали из егерского полка, но не заурядного фельдъегерского полка вроде полка из Лейтмеритца моего брата Антона, а из знаменитого Тирольского полка королевских егерей в шляпах с заломленными полями и торчащими петушиными перьями.

Это был довольно сдержанный молодой человек, хотя и вполне любезный, и через пару недель между нами возник определенный дух товарищества. Его двоюродный дядя был премьер-министром Австрии в 60-х годах прошлого века, и молодой граф - что необычно для армейского офицера - тоже проявлял немалый интерес к венской политической арене, каждый день взахлеб читая газеты и проводя много времени в разговорах с различными деловыми людьми, часто посещавшими Бельведер. Я подозревал, что он лелеет мысль однажды оставить армию и начать политическую карьеру. Единственный раз я освободился от бумажной работы в декабре 1912 года, когда меня отправили на юг Адриатики, чтобы выполнить довольно ответственные полеты.