Под стеклянным колпаком - [36]

Стало немного лучше. Заработал мозг, начали припоминаться все подробности свидания с Оскаром Дайбном…

Невеселый дико вскрикнул в предчувствии ужасной истины.

Да, все его аппараты-модели исчезли. Он бросился в спальню. Письменный стол был взломан. Бумаги разбросаны. Грабитель нашел и секретный ящик, где хранилась тайна.

Как сноп, упал Невеселый на пол и горько зарыдал. Работу всей его жизни, его драгоценное сокровище, его будущую славу похитил этот негодяй!

Невеселый пролежал в больнице около четырех месяцев. Врачи боялись за его рассудок. В горячечном бреду он говорил о воздушных кораблях и подводных лодках, о неисчерпаемой электромагнитной энергии, которую он заставил покорно служить себе. Он уверял, что может на далекое расстояние метнуть шаровую молнию, перед которой мелинитные снаряды — детские игрушки. Он брался посредством силовых лучей разрядить пистолет, находящийся в соседнем доме, взорвать мину на большом расстоянии.

— Я наведу прожектор на роту солдат, и все патроны выстрелят и ружья придут в негодность. Я могу взорвать с высоты 1.000 метров пороховые склады, арсеналы…

Возбуждение проходило. Невеселый начинал плакать; жаловался на судьбу надрывающим сердце голосом и поминал какую-то Розу.

— Дорогая моя, единственная, жизнь моя!..

Выздоровление шло крайне медленно. Долго лежал он в забытье. Совершенно ослабел. Силы восстановились с трудом. Он ожил сразу, когда в приемный день к его койке подошла красавица-еврейка, бросилась к нему на грудь и, плача, долго целовала его бледное, исхудалое лицо. Не получая ответа на письма, Роза решила ехать из провинции в столицу и здесь узнала о болезни Невеселого.

Видя, какое благотворное действие производит на больного присутствие девушки, ей разрешили бывать в больнице ежедневно.

Невеселый рассказал Розе все, что с ним случилось.

— Ты навсегда останешься тем же: мечтателем, доверяющим первому встречному. Выздоравливай скорее и принимайся опять за работу. Ты ведь помнишь все? Я привезла немного денег. Буду помогать тебе во всем, чем могу.

— Но ведь секрет украден. Для какой цели употребит его Оскар Дайбн? Судя по его поступку со мною, он бандит. Построит воздушный корабль, сделается пиратом, внесет ужас, страдание и смерть по всему миру. Или продаст секрет какому-нибудь правительству. И это государство будет обладать могущественной силой, правительство будет угнетать собственный народ и покорять, унижать, низводить на степень рабства другие народы. Богатые окончательно поработят бедных. А я… а мы с тобою мечтали уговорить твоего дядю-миллионера дать нам денег. Мы построили бы это идеальное воздушное судно и другое, подводное. Ведь принцип здесь один. Мы явились бы могущественными покровителями всех угнетенных. Мы освободили бы все народы. Диктовали бы правительствам всех стран свою волю. На дне моря огромные богатства. Подводное судно достало бы их. Владыки воздуха и подводного царства! Мечта, мечта! Все погибло! Орудие добра обратится в бич человечества.

— Не унывай! Я уже говорила дяде — он хороший старик и почти согласен. Покажи ему модели, и деньги в твоих руках. А этот Оскар Дайбн… Подумай, прошло с лишком три месяца. Если бы он продал секрет какому-нибудь правительству, поверь: газеты давно расславили бы на весь свет. Повсюду такое шпионство.

— Ты права! А для постройки судна на собственные средства — где он возьмет денег, где найдет на земном шаре место, куда бы ни заглянули любопытные? Ведь этого моего плана он не знает. Хоть одна тайна не украдена!

Кондратий Невеселый поспешил выписаться из больницы и поселился вместе с Розой. Девушка всячески оберегала его покой, а колоссальная память помогла ему возобновить все чертежи и построить новые модели. Пришли в голову и новые мысли. Съездил к дяде Розы. Старик, еврей прежнего закала, учившийся на медные гроши и обо всем судивший по Талмуду, не принял, однако, изобретений Невеселого за дьявольские соблазны, как, может быть, подумал бы другой, невежественный человек.

— Люди злы, и Бог не хотел открыть им тайн своих. Ты — его избранник. Помни это, и знания свои употребляй только на добро. Будь справедлив во всем. А я, Абрагам Бергман, дам тебе денег. Осуществи вместе с Розой мечту…

Невеселый возвращался в столицу с курьерским поездом. В его кармане лежал перевод на огромную сумму.

— Ту-ту-ту! — стучали колеса вагона, отбивая ритмическими ударами скорость в 60 верст в час.

— Детские игрушки, забава бедных рабов земли! — шептал про себя Кондратий Невеселый. — Мой воздушный корабль будет иметь часовую скорость в 500 километров. От Москвы до Петербурга я пролечу в час с небольшим. Вокруг всей земли я облечу менее, чем в четверо суток. Я слетаю на оба полюса…

Безграничная фантазия билась о стенки черепа, словно птица в клетке, ища свободы и простора сверхчеловеческого. Невеселому казалось, что быстро мчавшийся курьерский поезд стоит на одном месте. Хотелось бежать, мчаться против бури, броситься в пространство с вершины горы…

На Николаевском вокзале Невеселый нанял таксомотор и все погонял шофера. Быстро взбежал он по лестнице.

Позвонил. Вот отворилась дверь. Невеселый протянул руки, чтобы крепко прижать к себе Розу. Она тихо отстранила его и, вся бледная, с широко раскрытыми глазами, указала на газетный лист, лежавший на столе.