Под созвездием Октапода - [2]

...Утром Джак Тач Крин покинул отведенные ему покои и вышел в сад, пьянящие запахи которого навевали состояние безмятежной отстраненности, словно не было опасных приготовлений на границах страны Кринов. Это был странный, ни на что не похожий сад; окружающие Джака деревья имели, либо длинные многометровые листья либо маленькие, овальные, тысячами усеивающие ветви и образующие величественные кроны. Со многих из них свисали разнообразные плоды, что были поданы вчера в качестве угощения. Между рощами и аллеями деревьев росли совсем уж невиданные цветы, воспоминание о которых отчетливо воспроизводилось в наследственной памяти Джака; оказалось, именно они издавали запахи, навевающие истомную легкость и безмятежный покой. Еще более удивительным оказалось отсутствие вездесущих рамфоринхов и птеродактилей, но зато, с деревьев вспархивали другие обитатели воздуха; их тела и крылья были покрыты не чещуей и перепонками, а... ах, да, перьями... археоптерикс, - вспомнил Джак. Он шел через рощи, пересекал полянки с цветами, наклонялся к каждому лепестку и никак не мог насладиться потоком невыразимого фимиама; запахи цветов его страны были терпкие и резкие, зачастую испражнявшие агрессивную горечь. Джак Тач Крин шел от аллеи к аллее, стараясь впитать в себя все: запахи, деревья, цветы - все сразу и каждый в отдельности... Запомнить каждой чешуйкой кожи, окончанием нерва, каждой жилкой и мышечным волокном: кто знает, может быть посещение этого острова больше не повторится. Джак оглянулся, и увидел... Учителя. Он шел навстречу, с другого конца аллеи; сглаженные расстоянием очертания внешности едва обозначались, но не узнать его было невозможно. Чувствуя, как заколотилось сердце, едва сдерживая себя, чтобы не побежать навстречу, Джак двинулся к Учителю. Да, это был он, непохожий ни на кого из стеннонов. И чем ближе Джак подходил к Нему, тем сильнее пе реполнялся ощущением собственной ничтожности, что горячей кровью заливало сознание, сокрушая мысли и ломая слова - никак не желающие соединиться в фразу приветствия; и язык, словно высох и омертвел... Джак сделал еще шаг на подкосившихся ногах и упал, не смея поднять лицо, Джак - еще никому не поклонявшийся. - Встань ученик. - Мягко произнес Мудрейший. - Встань и будь равным мне, ибо лишь между равными может быть понимание. И спокойствие проникло в душу Джак Тач Крина: он поднялся и пошел рядом с Учителем, которого знал от своих предков уже тысячу лет. Великий и Мудрейший был похож на стеннонов только внешне: также у него было две руки и две ноги, и одна голова, и рост - ненамного превышающий Джака, но на этом сходство и кончилось. Кожа Учителя имела темнокрасный цвет, а черные глаза, казалось, занимали половину лица. На руках и ногах его, было по шесть длинных тонких пальцев. Учитель и Джак молча прошли по дороге сада и им не требовалось слов, потому что оба понимали чувства друг друга - чувства доверия и покоя. Также молча, без единого слова прошла утренняя трапеза и когда Джак Тач Крин с благодарностью поднялся и хотел объявить о цели своего прибытия. Мудрейший предупреждающе поднял свою шестипалую руку. - Я знаю все, мой ученик, - произнес он и отошел к арке, сплетенной из вьющихся цветов, - существование Земли в небывалой опасности, - большие глаза Учителя устремились вверх, и казалось, он что-то видел за пределами небосвода. - Земли стеннонов? - Переспросил Джак. - Нет, всей Земли, - ответил мудрейший и обернулся к правителю. - Значит ли это, что стенны все-таки начнут войну? - Холодея от страшных предчувствий, спросил Крин. - Она уже началась.- И лицо Учителя из темнокрасного стало багровым. Джак почувствовал, как звенящее оцепенение каменной твердостью стянуло все мышцы, а невыносимое отчаяние стало выламываться из груди как извержение вулкана, и не найдя выхода, с катастрофической силой ударило о дно черепной коробки. - Война началась! Что делать?! Почему Учитель молчит?! - Джаку не хватало дыхания, он хотел бежать, но не смог - ноги будто приросли. - Но что же делать?! - Он видел, как кренится небо и сам он падает замертво; и страшный крик, судорожным взрывом потряс все его тело. - Мудрейший! Как же это! - Джак кричал, не в силах сдерживать затопившее его отчаяние. Все вокруг стало странно плоским, окрасилось в невероятные багровые, черные и оранжевые цвета. - Но как же это?! Мудрейший! Вы все знали! И позволили мне спать, есть, наслаждаться отдыхом! А полчища стеннов уже льют кровь моего народа! Как же это?! - И Джак упал буквально захлебываясь в своем крике. - Успокойся, друг мой. - Учитель лодошел к лежащему на земле Крину и положил руку на его содрогавшееся в рыданиях тело. - Уже когда ты летел сюда, остановить что-то было невозможно... сядь на камень, что рядом с тобой и я расскажу тебе свою историю, и историю вас - стеннонов; первому из живущих на этой планете. Бездонная пустота заполнила все существо Джака, он молча сел и приготовился слушать. Учитель тоже замолчал, словно желая отчетливей увидеть в тишине глубины своей памяти, и лишь затем неторопливо заговорил. - Когда существа, подобные мне, прибыли на вашу планету, нас было более трех сотен. Измученные долгим перелетом люди, в надежде найти долгожданное спасение, высадились на третьей планете солнечной системы... Та планета, где жили мы, имела много государств, находившихся в состоянии вражды друг с другом. И однажды, вероятно это случилось без участия человека, бьши применены все виды оружия глобального уничтожения. Взрывались ракеты с антивеществом, орбитальные рентгеновские пушки расстреливали целые города, лучевое оружие мгновенно уничтожало военные корабли и ракеты противника, сейсмические генераторы производили извержения по заданной программе, искусственные смерчи поднимали в воздух квадриллионы тонн воды и грунта. И мы уже не могли остановить этот апокалипсис; техника - управлявшая глобальным оружием, не нуждалась в человеческом контроле. Это была война созданных нами машин - уничтоживших себя и своих создателей. Учитель надолго замолчал и Джак, онемев, неотрывно смотрел на его скорбно склонившуюся фигуру. Наконец, он словно очнулся из забытья и заговорил дальше, тихо и бесцветно. - В результате войны, наша планета, как и другие спутники светила, превратилась в скопления астероидов: жизнь погибла. - Учитель достал свиток с изображением звездного неба и развернул его перед Джаком. - Смотри, - он указал на центральную часть карты,- мы прибыли из созвездия Октапода. Оно ниже красноватого Альдебарана и похоже на уходящее в пучину чудовище, что собрало все свои щупальца по единой линии; основания его головной части видна маленькая звездочка. Это Тангор. Если соединить его прямой линией о Ригелем - Бета Ориона, то прямо над ней встанет Альфа Эридана - Ахернар. Тангор - наша звезда, и очень похож на солнце. - Переживая прошлое. Учитель вновь ненадолго замолчал, но вскоре, речь его полилась также однообразно и размеренно. - Шесть военных кораблей и две станции с окраины системы чудом остались неуничтоженными; горстка бывших врагов сплотилась воедино, в надежде на лучший исход. Еще до начала войны гипотеза о жизни в системе Солнца будоражила умы многих ученых; спектральные картины говорили о правильности столь смелого предположения. И не случайно, что после катастрофы, слабые кванты Солнца cтали единственным маяком в космической бездне. Прошло шестнадцать лет полета с околосветовой скоростью, в течении которых мы меняли друг друга в камерах анабиоза. Достигнув планеты Земля, экспедиция еще три года не могла высадиться - микробы и вирусы мгновенно убили бы. И лишь выработав биозащиту, мы наконец оставили корабли. Но перед нами оставалась угроза, отбиравшая всякий смысл борьбы за существование. Она называлась смертью от старости, ведь среди нас не было ни одной женщины. Несколько ученых еще во время полета, теоретически разрабатывали проблему омоложения организма, а по прибытию на Землю все ученые - математики, биологи, физики, врачи, и даже бывшие военные включились в работу над этой безумной затеей. Огонь надежды охватил каждого, но годы шли - и колонисты уходили один за другим. И когда от экспедиции осталось несколько десятков стариков, наконец был открыт способ омоложения организма и консервации его генетической программы. Большинство наиболее старых колонистов не выдержало трансформации и умерло в ее процессе, от трехсот посланников Тангора осталось только десять. Наши психические поля и механизмы регенерации стали необычайно сильными; благодаря мощной энергии пси-поля мы могли подчинить любое существо, имеющее зачатки нервной системы, а высокая восстановительная способность сделала время невластным над нами. Н само бессмертие бессмысленно и соответствует смерти, если нет цели, ради которой надо жить вечно. И мы нашли цель. Оставшиеся бессмертные стали искусственно ускорять эволюцию некоторых видов рептилий и земноводных. Но только через тысячелетия стало ясно стенноны единственный вид ящеров, чей мозг способен стать носителем разума. Естественные миллионнолетние процессы мы уплотнили в столетия, стараясь, насколько возможно, направить ваше развитие по нетехническому направлению, искренне считая, что эволюционируя по пути единства с природой, вы придете к торжеству разума и гуманизма. Но приобретя сознание - вы, по своей сути остались ящерами. Учитель оборвал рассказ и посмотрел Джаку в глаза, словно стараясь увидеть через них потаенные и мрачные закоулки его души. Этот короткий взгляд буквально обжег Крина и он невольно потупил голову, как если бы на нем лежала тяжесть неискупленной вины. - Но Мудрейший, во всем виноваты стенны, - неуверенно сказал Джак, - они отвергли священные каноны, а Бог Щар разделил братские племена. - Ты многого не знаешь, - с улыбкой остановил его Учитель, - то, что стенны потеряны для нас, мы поняли сразу. Они вырвались из под контроля и вернуть их в прежнее русло было также невозможно, как остановить извержение вулкана. Поэтому мы обратили все усилия на вас - стеннонов, уже имеющих зачатки культуры и науки. Это далось очень нелегко; мы удержали в повиновении государство Крина, но лишь ценой гибели семерых бессмертных. - Мудрейший! - Джак крикнул и отчаянно замотал головой, - Нет, это неправда, это невозможно, стеиноны не ящеры! Но Учитель продолжал, словно не слыша его. - Слово - предел, не годилось для определения коварства твоих предков: они строили хитроумные ловушки для нас, потому что знали, как сильно пси-поле бессмертных в прямом столкновении. И если бы не возможность гибели от рук стеннов - Драдо Даро Крин вряд ли бы подчинился нашей воле; с этой точки зрения, кровожадный Щар стал даже выгоден. Ведь именно опасность войны помогла сохранить цивилизацию от окончательного распада. Джак слушал Учителя, почти прекратив дышать и казалось, сердце тоже остановилось от услышанного. - Нет, нет, нет! - Кричал его взорванный мозг, но постепенно, опустошенное безразличие окутало, заполнило Джака и он понял, - да, действительно, все было именно так. - А где еще двое Учителей? - Спросил Крин, ибо он не знал, что можно еще спросить, после всего им услышанного. - Они в северном полушарии, за тысячи километров от нас, - ответил Мудрейший, и в голосе его послышались нотки усталости, - возможно, мои братья направили эксперименты по верному руслу. - Он снова, с тревогой посмотрел на небосвод, - но это сейчас безразлично; война началась и малая Луна смещена с орбиты. С каждым своим обращением она приближается к Земле, до тех пор, пока не рухнет в мировой океан, превратившись в сотни гороподобных осколков. Учитель замолчал ненадолго, вслушиваясь в себя в понимании некой важной мысли, затем, медленно, с расстановкой продолжил. - Только теперь, когда все скоро кончится, я понял, что попытка внести на Землю искру сознания была преждевременной, и она также угаснет как угаснет, садовый цветок посаженный в сельве. Вмешательство в естественный эволюционный процесс не может пройти безнаказанно: преждевременный всплеск будет неминуемо выравнен, стерт окружающими условиями, ибо ничто не существует отдельно и само по себе. Учитель снова умолк и его, начавшая возбуждаться речь, полилась ровно и спокойно. - Поэтому я верю, настанет необходимость в рождении Разума, он появится ни смотря ни на что. Возможно, пройдут миллионы лет, но это неважно, ибо эволюция жизни во Вселенной, к счастью, направлена в одну сторону - в сторону качественного усложнения психической материи. Словно в полусне Джак слышал слова Учителя и разрывая нити их нереальных тягучих образов, спросил, будто вырываясь из бездны бреда. - Но что же с нами будет? И услышал страшный, невозможный ответ от того, кто спасал страну Кринов на протяжении многих столетий. - Все динообразные вымрут. Вторая Луна не пощадит никого; километровые волны затопят материки, ураганные шквалы вырвут с корнями целые леса, радиация лавиной хлынет через прорванную атмосферу, облака черной пыли полностью скроют солнце, мертвящим холодом оденутся полюса планеты и ваш континент окажется под толстым слоем твердой воды; жизнь замрет, но не погибнет совсем, - Учитель вновь с тревогой посмотрел на небо, после чего задумчиво продолжил. - Выживут те, кто имеет Максиму: способностей к приспособлению и не требует большого количества пищи; вероятно, ими будут теплокровные живородящие существа, малочисленные и не заметные сейчас - они заселят опустошенную планету... и примут эстафету жизни, поэтому, я могу умереть спокойно. - Мудрейший и Всесильный! Я знаю, вы можете, но не хотите нам помочь! Джак упал к ногам Учителя, стремясь вымолить всевышнюю милость. Он знал, что Мудрейший сжалится над его страданиями и он молил, молил, молил своего единственного господина и друга на этой Земле. Но Учитель оставался глух и безразличен, и к Джаку с окончательной ясностью пришла мертвящая душу мысль, - да, он мудрый и всесильный, действительно, сейчас слабее младенца. - Но может быть еще что-то возможно, - со слабым отголоском надежды прошептал Джак. - Нет, мы уже тысячу лет только советники, - твердо ответил Учитель, - зло вырвалось из-под контроля, и лучше, если оно сейчас погибнет от собственной руки. Пусть наше неудачное детище перестанет существовать... Отправляйся домой. Крин, - уже без гнева обратился к нему Учитель, - а впрочем, можешь и остаться, ибо сейчас, ничего уже не изменить. Не помня себя, словно в сновиденьи, Джак прошел через сад, стараясь не повредить ни один цветок. Какимто образом добрался до взлетной поляны, нашел на ней каменную чашу и очнулся уже высоко над Землей. Его полет прерывался провалами бреда, и лишь какими-то окраинами сознания он чувствовал тончайшую вибрацию, позволявшую держаться нужного направления. - Ураганы пыли, волны высотой в гору, - слова Учителя взрывались в воспаленном мозгу, гудели, наползали друг на друга, сталкиваясь и деформируясь от соударений, - вымрут динообразные, твердая вода покроет страну стеннонов... но разве вода может быть твердой?... радиация... океаны мрака... искра гаснет... ураганы... психическая материя... цветок в джунглях... твердая вода... Нескончаемый день сменился такой же нескончаемой ночью, которую освещали те же две луны, но Джак, возвращаясь из бредовых провалов, замечал, как меньшая из лун неумолимо увеличивалась в размерах, становясь больше главного земного спутника - в два раза, потом в четыре... в пять... Пока не спрятала его за собственной сферой. И когда горизонт осветился пурпуром восходящего Солнца, Луна начала быстро разрастаться, становясь больше его, как если бы, обладая страшным притяжением, она втягивала в себя звезды и увеличивалась за счет них; и вот - только гигантский черно-багровый шар, от горизонта до горизонта заполнил все пространство, плюща невообразимой тяжестью алую от утреннего солнца атмосферу - кровавым потоком брызнувшей из все уменьшавшейся на востоке полосы свободного неба. Ураганным шквалом Джака бросило вниз, и вдруг ему показалось, что черная громада зависла на сотую долю секунды, но тут же снова провалилась давя темнокровавый горизонт, снова задержалась... и опять обрушилась вниз, чтобы остановиться на сотую, тысячную долю мгновения, и тут же... вниз, вниз, вниз - неотвратимо проламываясь сквозь лопающиеся слои воздуха, словно нейтронная звезда - поглощая и втягивая в себя: свет, Землю, и само Солнце. - Спаси нас, Учитель! - Мольба, отчаяние, страх, немыслимая жажда жизни, последний всплеск надежды, все слилось в одно извержение ужаса. И вечная мгла, погребла под собой всю Вселенную.