Под сенью короны - [3]

Я видела куда более неприглядные смерти и ко многим из них имела непосредственное отношение. Я даже не в первый раз стояла по другую сторону стеклянной перегородки и смотрела, как другие люди умирают, но от этих тихих быстрых смертей холодок все равно бежал по коже. Казнь казалась странной медицинской процедурой. Мне стало неуютно. Я смотрела, как поднимается и опадает грудь Лааба, как дыхание становится все более поверхностным, как замедляется сердцебиение на мониторе над столом. Лааб конвульсивно дернулся, и всхлип Лины эхом отдался во всем зале.

– Уйе маа… Выведи ее, Уилл, – прошептала я, не отводя взгляда от умирающих передо мной людей.

Визг монитора, отслеживающего активность головного мозга, затих, когда Уиллимет вывела Лину за дверь. Лааб, а потом и Ганда замерли. Техники в шлемах обошли столы, проверяя состояние своих пациентов и передавая данные судье Клермон.

– Смерть мозга подтверждена, – объявила та, – остановка сердца произойдет приблизительно через три минуты.

Монитор при этих словах замолк, и мы стояли в тишине, ожидая последних слов техников. Тот из них, что стоял рядом с Лаабом, повернулся и кивнул, но я не выдохнула, пока не кивнул и техник, наблюдающий за Гандой.

– Смерть сердца подтверждена. Казнь проведена в двадцать два часа пятьдесят три минуты по стандартному столичному времени. Запишите, что правосудие свершилось.

– Ваше величество… – Я шагнула к стеклу, и в голосе Эммори послышалось предостережение.

– В воздухе пепел, взлетающий вверх, нет больше солнца, Мать-Разрушительница пришла, – вспомнилась мне строчка из стихотворения. – Кас, мы уезжаем. Прикажи подать машину.

Эммори коснулся рукой моей спины.

– Ваше величество, пора.

Я отвернулась от стеклянной перегородки, будучи не в настроении спорить. Кивнув на прощание собравшимся, я позволила своим телохранителям увести меня с места казни обратно во дворец.

* * *

Пройдя прямиком к бару у камина, я сделала глоток из первой же бутылки, которая попалась под руку. В груди вспыхнуло пламя, растопившее часть скопившегося там льда, так что я глотнула еще и поставила бутылку на место.

– Ваше величество…

– Зин, не нужно сейчас меня ругать.

– Честно говоря, мне даже хочется, чтобы сейчас дежурил не я, – улыбнулся напарник моего экама, – будьте осторожнее. Вы почти ничего не ели за ужином.

Я замерла с третьим стаканом в руке и посмотрела на него.

– Теперь ты и этим занят? Следишь, сколько я ем?

– Это всегда была моя работа. Сейчас я просто говорю это вслух, потому что три стакана каласийского виски на пустой желудок вполне могут свалить вас с ног, ваше величество.

Усмехнувшись, я прихватила стакан и опустилась на диван.

– Я легко тебя перепью, сыщик несчастный.

– Зин, даже не думай об этом, – вмешался Эммори, – во-первых, тебе не следует пить наперегонки с императрицей. Во-вторых, она вполне способна тебя перепить. Ты, конечно, пить умеешь, но все-таки не так, как человек, перепивший целый эскадрон Императорского Флота.

– Я думал, врут, – Зин приподнял бровь.

– Не совсем, – я отсалютовала ему стаканом и подмигнула. – Их было всего двое, и я тоже была хороша. И не воображайте, что я не понимаю, к чему вы ведете.

– Кто, мы? – Зин ухмыльнулся.

– Придется завтра повторить. Видит Шива, не слишком-то приятное занятие.

Хорошее настроение вдруг меня покинуло, и я уставилась на золотисто-коричневую жидкость в своем стакане. По крайней мере, казнь моего бывшего телохранителя не соберет столько публики.

– Да, придется. Это необходимо, ваше величество.

– Легче от этого не становится.

– Я бы не беспокоился за вас, если бы это было легко. – Эммори присел напротив, обхватив руками колено. – Но ведь не только это вас беспокоит?

– Они это заслужили, – заявила я.

Он кивнул.

– Они убили мою мать, моих сестер, Джета, Рамани. И многих других, Эммори. Я не жалею о том, что только что произошло. Клянусь, я найду тех, кто за это ответит!

Стакан опустел, и я поставила его на место с преувеличенной точностью человека, который выпил многовато для себя.

– Ох, етит-твою!.. – буркнула я, нетвердо вставая на ноги. – Молчите оба, никому не слова.

– Что вас тревожит, мэм? – спросил Эммори. – То, что вам не нравится убивать, или то, что нравится?

– В следующий раз я просто сама спущу курок. Это гораздо проще, чем стоять и смотреть, как кто-то другой делает за меня грязную работу.

– Отвечайте! – В его голосе послышались командирские нотки, и я уставилась на своего экама.

– Черт возьми! Да если б я знала! – крикнула я. – Я должна жалеть, да? Ведь так поступают цивилизованные люди, когда у них на глазах кто-то умирает? Особенно если умирающий связан и беспомощен… Я могла бы проявить милосердие. Мы ведь получили от них необходимую информацию. У меня есть власть даровать прощение, и я могла бы позволить им прожить остаток дней в тюрьме. Я всю неделю провела, выслушивая людей, которые убеждали меня так и сделать!.. Но когда я стояла там, то думала только о сестрах. О том, что обещала найти виновных и покарать их. О том, как По-Син сломал мне ногу, когда я повернулась спиной к еще живому якудза. – Эти воспоминания вдруг развеселили меня. – Сначала он его застрелил, а потом преподал мне урок. Я не оставляю за собой живых врагов, Эмми. Никогда.