Под сенью Иггдрасиля - [11]

При мысли об ожерелье внутри Любы что-то всколыхнулось, видимо, это подавала сигнал Фрейя, ведь Брисингамен всегда был одним из её символов. Хотя ради того, чтобы им завладеть, богине пришлось переспать со всеми четырьмя его создателями.

Бородатые карлики Любу совсем не привлекали. С другой стороны, ожерелье…

Постучав в дверь профессорского кабинета, Люба вошла.

— А, Ванадина, — кивнул карлик, огладив бороду.

— Ванадис, — с улыбкой поправила девушка. — А лучше — Фрейя.

— Отлично, отлично, — осклабился цверг. — Значит, ты в курсе. И про Брисингамен? — девушка кивнула. — Что ж, он у нас. Если хочешь, мы с братьями отдадим его тебе. Как обычно.

Двалин протянул Любе свою визитку с адресом.

— А может быть мы могли бы сейчас…

— Нет-нет, — перебил профессор. — Не люблю суеты. Да и мои братья… В общем, мы тебя будем ждать у себя.

— Тогда поехали сейчас! — потребовала Люба.

Она схватила цверга за руку и заметила, как тут же натянулись спереди его брюки.

— А как же занятия… — замялся профессор, но глядя, как Любочка дразняще облизывает губы, сдался и вызвал такси.

Хоть Люба и сама не отличалась высоким ростом, цверги были на полголовы ниже её. Все четверо впрямь похожие как братья, хотя в этом воплощении они и не являлись родственниками.

— Пройдём в спальню или прямо здесь? — осведомилась девушка.

— Тут! — воскликнул представившийся Альфриггом и тут же проворно скинул всё с низкого журнального столика.

Люба включила музыкальный центр и под музыку начала медленно снимать с себя одежду. Цверги похотливо пожирали ее тело глазами. А богиня все больше отдавалась музыке. Казалось, что каждый нерв ее тела оголился, что кожа светится. Нестерпимое желание прикоснуться к нему охватило четырех мужчин.

— Раздевайтесь, — бросила Любочка создателям Брисингамена.

Грациозно пройдя мимо обнажившихся и замерших в предвкушении цвергов, она легла на стол и широко раздвинула ноги. Между ними тут же пристроился Двалин, с трудом сдерживавший возбуждение всю дорогу. Берглинг и Грер принялись тискать её груди. Любочка запрокинула голову, принимая в ротик член Альфригга. Несмотря на малый рост, размер мужского достоинства цвергов оказался довольно внушительным. Конечно, не сравнить с Хэлкаром…

При воспоминании о драконе Люба застонала. Сейчас это изнасилование воспринималось ей иначе, пробудившаяся в девушке Фрейя была бы не прочь повторить, вновь ощутив в своём лоне могучее драконье копьё.

Впрочем, цверги брали если не размером, то старанием. Как только Двалин разрядился, тут же поменялся местами с братом. Фрейя могла бы заставить карликов не кончать часами, но не видела в этом смысла. На сей раз она не планировала проводить с ними четверо суток. Хватит и четырёх часов, чтобы гномы согласились отдать ожерелье.

Грер закинул ноги девушки себе на плечи, стараясь проникнуть максимально глубоко.

Альфригг на несколько минут выбежал из комнаты, а вернулся, таща массивную старую кассетную видеокамеру, которую тут же установил на штатив.

— Не бойся, в интернет это не попадёт, — успокоил он девушку.

Она только промычала что-то неразборчиво, не выпуская изо рта член Берглинга.

Решив попозировать на камеру, Любочка оседлала улёгшегося на пол Двалина, сев спиной к нему. Альфригг взял крупный план того, как член его брата входит в лоно богини. От такого зрелища он и сам так возбудился, что место оператора пришлось занять Греру, тогда как Альфригг вновь пристроился к Любочкиному ротику.

Но оральных ласк цвергу было недостаточно. Девушку поставили на четвереньки, и Альфригг пристроился к ней сзади. Вскоре его сменил Берглинг. Он первым пожелал воспользоваться Любочкиной попкой. Она ничуть не возражала. Смазав узкое отверстие, Берглинг проник туда, где до него не бывал ни один цверг. Люба со стоном распласталась на полу, оттопыривая зад и руками разводя ягодицы, чтобы облегчить проникновение. Надолго цверга не хватило.

— Следующий, быстро! — простонала девушка, не меняя позы.

Грер второпях опрокинул камеру, но к счастью она оказалась достаточно крепкой и уцелела. Случайный ракурс очень удачно заснял полное похоти выражение лица девушки.

Но Люба решила, что и этого ей мало, ей хотелось ощутить заполненность со всех сторон. Благодаря дару Фрейи ей хватило одного прикосновения, чтобы вновь привести троих из цвергов в боевую готовность. Четвёртый бегал вокруг с камерой, стараясь заснять со всех сторон одновременное проникновение в лоно, попку и ротик девушки.

Плёнка на кассете закончилась раньше, чем иссяк пыл Фрейи. Пробудившаяся богиня не успокоилась, пока не вымотала четверых братьев до полного изнеможения.

— Может быть, как-нибудь повторим, — улыбнулась она, застёгивая на шее золотое ожерелье.

Как только за Любой захлопнулась дверь, обессиленные цверги повалились на пол и сразу заснули. На их бородатых физиономиях играли блаженные улыбки.

Глава 8. Боги и йотуны

Едва Люба вошла в клуб, к ней тут же подбежала Сиф.

— С пробуждением! — поздравила девушку златовласая богиня, сунув в руку бокал с каким-то коктейлем.

Люба огляделась вокруг. Всё было так же, как в её прошлый визит. Только теперь она понимала и видела гораздо больше. Сегодня за стойкой дежурила другая барменша. Люба заметила, что она наливает посетителям пиво из одной и той же бутылки — кружку за кружкой. Благодаря полученным недавно познаниям в мифологии, она поняла, что барменша никто иная как Сага, сотрапезница и собутыльница Одина, в её руках кувшин хмельного напитка никогда не пустел.