Под пурпурными стягами - [29]

— А мой братец вроде как подрос! — проговорила сестренка, обсасывая боб. Ей хотелось сказать что-то приятное, чтобы хоть немного развеселить отца. — Наверное, он станет офицером в кавалерии, как муж сестрицы, и у него будет шляпа с шариком пятого ранга!

— Ну а потом? — Голос отца звучал безрадостно. — А если из него не получится офицера… тогда он, прочитав много-много книг, сдаст экзамен и получит степень цзиньши[48]! — А кто будет платить за учебу? — Лицо отца оставалось хмурым. — Коли так, пускай учится какому-нибудь ремеслу! Как наш Фухай! — Сестренка задумалась: «Интересно, почему у меня в голове нынче так много мыслей? Не иначе от засахаренных бобов!» — У нас, у знаменных, это не принято! Если можно ничему не учиться, значит, не учись! Они проговорили часов до трех ночи, однако к единому выводу о моем будущем так и не пришли. После того как сестренка, съев обе палочки танхулу, уснула, отец вытащил комплект игральных костей, «тигроголовок», — правда, в комплекте не хватало одной костяшки — и принялся гадать. Какова будет судьба у его сына? Первым гостем в новом году оказался, конечно, Фухай. Не успел он совершить положенные поклоны, отец тут же стал ему объяснять, что семье будет очень трудно отметить месяц со дня моего рождения.

— А вы так и скажите, что никакого праздника, мол, не предвидится! предложил Фухай. — Во время новогодних визитов так всем и сообщите.

Отец сидел на краю кана с чашкой чая в руке. Слова юноши заставили его задуматься и надолго замолчать. Отец понимал, что совет племянника дельный, но выполнить его нелегко — неудобно перед родившимся сынишкой! Ведь сын — это счастливое продолжение рода. Как же не отметить этот торжественный праздник?

— Объясните одному родственнику, потом второму… и все будет в порядке! Только, думаю, все равно кто-нибудь заявится. Разве их остановишь? — Фухай засмеялся. — У нас, у знаменных, это принято… Ну и пускай приходят! Если вы заранее уведомите всех, что никакого торжества не будет, любителям ходить в гости нечем будет крыть! На худой конец отделаемся чаем. И никто не придерется!

— Пустым чаем встречать вроде как-то неудобно! — Отец нахмурился.

— В крайнем случае что-нибудь купим, чтобы не придирались!… Главное, отметить праздник малыша!

— Правильно! — Отец кивнул, и лицо его озарилось улыбкой. — Ты неплохо придумал! — Он обрадовался так, будто за предстоящие угощения, даже самые ничтожные, ему не придется платить.

— А ну, дочка, доставай мой парадный костюм!.. Фухай! Так я пошел с новогодними визитами!

— К чему такая спешка?

— Чем раньше всех предупрежу, тем спокойнее станет на душе!

Сестренка нашла отцовское парадное платье: атласную куртку и штаны цвета красного финика. Отцовский наряд был на два года старше моей сестры, однако он не производил впечатления слишком ветхого, наверное потому, что его доставали только по случаю Нового года или какого-то другого торжественного праздника.

Старшая сестра пришла к нам шестого, однако к ее приходу нам так и не удалось купить в лавке «Торговая удача» ни сладостей, ни других угощений. Может быть, поэтому во взгляде матери, безотрывно смотревшей на дочь, застыло выражение вины.

— Матушка! Прошу вас, не смотрите на пеня так! Мне в самом деле ничего не хочется! — В голосе сестры слышалась мольба. — Мне только бы выспаться да чтобы ногам немного полегчало! Вот о чем я хочу просить Будду! — Ее губы дрогнули, но она не заплакала, потому что не хотела огорчать мать, рассказывая о своих бедах. К чему омрачать радость новогоднего праздника? Девятого числа сестра ушла. В момент расставания дунул порыв ветра и из глаз сестры выкатились две слезы. Но вполне вероятно, ей в глаза попала пылинка.

После шестого числа наша тетя с головой окунулась в азартные игры. Ей сильно везло, и она уже несколько раз выиграла по-крупному. Вот почему в новогодние дни настроение в нашем доме царило довольно приподнятое, хотя денег по-прежнему не хватало. Вечером в Праздник Фонарей тетя неожиданно повела сестренку любоваться огнями, а потом потащила ее в храм Хранителя города — Чэнхуана, — что находился возле Дальних ворот Пекина, посмотреть на страшных служителей бога огня, извергающих пламя из своего чрева. Все эти дни тетя проявляла к сестренке знаки большого внимания, очевидно потому, что племянница не отвергла ее подарка — двух залежавшихся пряников. Впрочем, может быть, тете хотелось просто испытать девочку: убедиться в ее послушании и скромности. Если бы сестренка отказалась от пряников, значит, устои тетиного деспотизма в нашем доме оказались бы сильно поколебленными. За этим должно было последовать наказание.

В праздники мы так и не купили ни одного рисового колобка — танъюаня. Кто знает, ведь, может быть, кто-нибудь из настырных родственников или знакомых все же придет к нам в гости по случаю моего праздника. Поэтому надо было экономить.

Как мы и предполагали, с поздравлениями пришли сразу несколько человек, и первым из них явился Дофу, мой зять и муж сестры. Он заметно осунулся. Еще бы! С первого до девятнадцатого числа у него не было ни минуты покоя: надо было побывать во всех храмах и посмотреть торжества, которые там происходят! Второго числа, раздобыв у кого-то (конечно, в долг) брусочек серебра, он отправился в храм бога богатства Цайшэня. Дофу твердо знал, что его душевная чистота принесет ему счастье и он непременно разбогатеет. В храме Белых облаков — Байюньгуань