Под псевдонимом Дора - [100]

Для проведения операции был привлечен специальный радиоотряд под командованием лейтенанта Трейера. В его распоряжении находились три пеленгаторных устройства ближнего действия на автомашинах. Расположив их в трех противоположных точках на окраинах Женевы, радисты-контрразведчики начали прослушивать эфир, как врач прослушивает сердце пациента с помощью трубки. Дежурство шло круглосуточно.

И вот среди атмосферных шумов перехватчики засекли чужую морзянку. Аппараты тотчас указали длину волны и примерное местонахождение подпольной рации. Автомашины с пеленгаторами медленно продвигались по улицам Женевы, с трех сторон, к точке, отмеченной приборами.

Автомобили с пеленгаторными установками нетрудно отличить от других. Они либо стоят, либо тихо катят по улицам. Над крышей у них вращается рамка приемной антенны. Конечно, мы могли заметить эти машины, если бы знали, что гитлеровцы передали эстафету радиопоисков швейцарской полиции. Мы следили бы за улицами, обнаружили опасность и на время прекратили бы передачи. Однако нам многое было неизвестно.

Записи в служебном журнале лейтенанта Трейера, а также его рассказ Футу уже после арестов свидетельствуют о том, что рация Эдуарда и Мауд была впервые обнаружена в эфире 11 сентября. А спустя две недели контрразведчики уже точно знали, в каких местах находятся обе наши женевские станции.

Тем временем Эдуард, Мауд и Роза, не ведая ничего о ловушке, продолжали нести радиовахту по ночам. В Москве с нетерпением ждали от нас свежей информации. Красная Армия, наступая, очищала от гитлеровцев советскую землю. 25 сентября был освобожден Смоленск, по поводу чего мы отправили в Центр донесение:

30.9.43. Директору. Молния.

От Вертера. Берлин, 25 сентября.

1) Немецкое отступление из Смоленска произошло поспешно после того, как вчера были разбиты тыловые коммуникации севернее железной дороги на Витебск. В оборонительной борьбе за Смоленск с 15 сентября понесли тяжелые потери: танковые дивизии № 5 и 18 и еще восемь — десять пехотных дивизий. С падением Смоленска немцы теряют самый сильный после Орла узел сопротивления на советско-германском фронте.

2) Немецкие военно-хозяйственные организации из районов Житомира, Бердичева и восточнее линии Бердичев — Умань — Николаев эвакуируются.

Дора.

Это одна из последних радиограмм, посланных женевскими станциями.

Материала накапливалось много, поэтому радисты вынуждены были выходить в эфир каждую ночь. Постоянный писк морзянки безошибочно наводил швейцарских пеленгаторщиков: отряд Трейера рыскал уже поблизости от домов, в которых дежурили у телеграфного ключа Эдуард, Роза и Мауд.

В первых числах октября Лена, вернувшись от Розы, сообщила, что девушка хочет поговорить со мной о каком-то очень важном деле.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Не знаю, она мне ничего не сказала. — Жена пожала плечами. — Но по-моему, Роза чем-то напугана. Она просила, Алекс, чтобы ты назначил ей свидание как можно скорее.

На следующий день я встретился с Розой в маленьком кафе на окраине Женевы. Девушка была очень взволнована и растеряна. Хотя лицо ее было припудрено, губы подкрашены, а длинные черные волосы аккуратно расчесаны, выглядела она чересчур утомленной. На щеках пропал всегдашний румянец, темные глаза смотрели тревожно. В движениях была какая-то несвойственная ей скованность. Я заметил, что Роза пристально оглядывает каждого входящего и выходящего из кафе человека.

Она тихо рассказала, что к ней приходил человек, назвавшийся электротехником городского хозяйства, чтобы установить, в порядке ли в квартире освещение, хотя Роза монтера не вызывала. Она сообщила также, что напротив ее дома часто прогуливаются неизвестные в штатском; у нее сложилось впечатление, что за радиоквартирой ведется наблюдение.

Да, конечно, это была слежка. И вели ее полицейские сыщики, а не тайные нацистские агенты — им не было нужды следить за девушкой, поскольку Ганс Петерс на правах «лучшего друга» Маргариты Болли знал о ней все и уведомлял гестапо о каждом ее шаге.

В октябре же 1943 года для меня несомненным было лишь одно: швейцарская политическая полиция каким-то образом нащупала нашу радиоквартиру. Нужно было безотлагательно прекратить передачи, а Розу куда-нибудь отправить хотя бы на несколько дней. Потом видно будет, что делать дальше.

С Розой мы договорились, что она некоторое время поживет у родителей. В воскресенье она собиралась поехать туда базельским поездом. До этого девушка должна была уничтожить или передать мне документы по радиосвязи и все то, что в случае налета полиции могло бы оказаться вещественной уликой. Одновременно я послал к Розе Эдуарда, чтобы он забрал у нее рацию и спрятал у себя.

Эдуард справился с заданием легко — он сам устанавливал в этой квартире радиостанцию. Явившись к Розе днем с чемоданом, он уложил в него приемник и передатчик и как ни в чем не бывало пронес аппаратуру мимо сыщиков, не возбудив подозрений. Рацию Эдуард схоронил в тайнике в своем магазине. В Розином доме было много жильцов, и дежурившие на улице агенты не могли точно определить, в какую из квартир заходил человек с чемоданом.