Под пологом кровавых теней - [4]

Сейчас взгляды этих личностей скрестились, точно шпаги. Волк, привыкший внушать людям страх и подавлять их волю, впервые в жизни ощутил желание отвести взор, непривычный холодок пробежал по его позвоночнику. И француз, больше всего ценивший в жизни риск и острые ощущения, попытался отогнать от себя это неприятное чувство смехом.

— Соломон Кейн, полагаю? — поинтересовался он, постаравшись придать голосу выражение вежливой скуки.

— Да, Соломон Кейн. — Глубокий голос резонировал в тесной пещере. — Готовы ли вы предстать пред Господом нашим?

— Сию же минуту, мон шер, — отвесил издевательский поклон Ле Лу. — Причем, заметьте, более готовым, чем теперь, вряд ли когда буду. Позвольте задать вам тот же самый вопрос, мон шер.

— Без сомнения, я неудачно выразился, — бесстрастно ответил Кейн. — Давайте скажем так: готовы ли вы предстать пред своим хозяином Сатаной?

— Вот вы о чем, мон шер... — Ле Лу с нарочитой беззаботностью рассматривал свои ногти. — Можете быть уверены, что я в любой момент готов представить его рогатому величеству полный отчет о своих делах. Хотя, по вполне понятным причинам, не собираюсь делать это в ближайшее время.

Волку не надо было гадать, что сталось с Ла Моном: само присутствие Кейна в пещере красноречиво свидетельствовало о судьбе бандита. Так что смотреть на окровавленную рапиру англичанина было необязательно.

— Вы мне лучше скажите другое, мон шер, — миролюбиво поинтересовался Ле Лу, — Какого дьявола вам понадобилось сживать со свету всю мою банду, чем она вам не угодила? И было бы интересно услышать, каким образом вы сумели отделаться от целой толпы моих остолопов.

— Ответ на ваш второй вопрос, сударь, на удивление прост, — сказал Кейн. — Дело в том, что это именно я распустил слух, будто у отшельника на черный день где-то припрятан мешок золота. Я знаю, что этот презренный металл притягивает разного рода подонков, как падаль — стервятников. И, как видите, я и сейчас не ошибся.

Мне не составило особого труда проследить пару дней и ночей за хижиной затворника. Как только я заметил приближение ваших негодяев, я предупредил святого человека, и мы вместе укрылись в чаще неподалеку от избушки. Дальше было еще легче: как только разбойники оказались внутри, мне осталось лишь высечь огонь и запалить фитиль. Огонь быстро пробежал между деревьями и воспламенил бочонок с порохом, который я заблаговременно заложил под пол хижины. Именно взрыв порохового заряда вдребезги разнес домик. И среди дыма и пламени чертова дюжина грешников прямиком отправилась в ад. Одному, правда, посчастливилось унести ноги. Но я настиг его в лесу и, не случись мне споткнуться о корень и упасть, добил бы негодяя наверняка.

— Монтер! — Ле Лу отвесил шутовской поклон пуританину. — Позвольте выразить вам мое восхищение. Я впервые встречаюсь со столь умным и решительным противником. Но, дьявол вас раздери, соизвольте же наконец объясниться, почему вы вцепились в меня, точно клещ в собаку?

— Несколько месяцев назад вам с вашей шайкой случилось разграбить деревушку в долине, — продолжал Кейн с каменным выражением лица, и лишь в его глазах разгоралось опасное пламя. — Не мне вам рассказывать, что там происходило, Ле Лу. Среди прочих невинных жертв оказалась одна девушка, по виду сущий ребенок. Несчастное дитя обмануло внимание палачей и бежало, стараясь спастись от вашей скотской похоти. Но вы настигли ее! Ничто не удержало вас от того, чтобы надругаться над ней и, напоследок ткнув кинжалом, оставить умирать в лесу. Я случайно набрел на нее незадолго до того, как несчастная скончалась. И над ее бездыханным телом я пообещал себе, что непременно выслежу вас и убью.

— Хм-хм... — Ле Лу наморщил лоб, пытаясь припомнить те события, о которых говорил пуританин. — Mon Dieu! Да разве упомнишь всех девок, которых я где-то бросил? Впрочем, вроде что-то такое припоминаю... Ага, тут замешаны нежные чувства! Кто мог подумать, что вы, мон шер, окажитесь столь влюбчивы! Полноте, друг мой, на белом свете полным-полно баб, которые сочтут за честь переспать с такими мужчинами, как мы. Стоит ли ревновать?

— Придержи язык, Ле Лу! — Кейн повысил голос, что с ним случалось крайне редко. — Мне еще не приходилось пытать людей до смерти, но, во имя Господа нашего, ты меня искушаешь пожертвовать своей бессмертной душой!

Его тон и в особенности божба, совершенно невообразимая на устах такого человека, как Кейн, заставили Ле Лу несколько протрезветь. Глаза разбойника сузились, рука легла на рукоять рапиры. Однако он как ни в чем не бывало продолжил.

— Кем она вам доводилась, мон шер? — поинтересовался он небрежно. — Супругой?

Кейн ответил:

— Я ее никогда прежде не видел.

— Nom d'un nom! — разразился француз отменной бранью. — Странный вы человек, мон шер. Получается, что вы просто приняли на себя обет кровной мести из-за деревенской потаскухи, которую впервые увидели.

— Это, сударь, не ваше дело. Вам станется и того, что я на себя возложил.

По правде говоря, Кейн сам бы затруднился подобрать своим поступкам логичное объяснение. Да он никогда и не занимался дурацким самокопанием. Фанатикам вроде него достаточно самых простых побуждений, чтобы перейти к немедленным действиям. Но уж если пуританин выбирал себе мишень, то не терпел никаких препятствий на своем пути и всегда добивался цели.