Под покровом тайны - [3]

Да, ты наполовину еврейка и наполовину русская. Так получилось. Тебе в жизни придется еще не раз услышать слова пренебрежения. Но ты всегда повторяй про себя; «говорите, что хотите, я сама все про себя знаю и уверена, что мои предки одни из самых древних и умных народов Земли».

Я шмыгнула носом и спросила:

— А ты не врешь, действительно мы самые умные и древние, может, ты сказал это, чтобы я не плакала?

Папа засмеялся.

— Как народ в целом, так и есть. Ну, а как отдельные люди, бывает по всякому. Есть умные, есть не очень. Есть плохие, есть хорошие. Вот твой папка, к примеру, работает сапожником и вполне доволен своим занятием. Мой двоюродный брат играет в симфоническом оркестре, моя тетка — портниха. Но обувь они все заказывают у меня.

— Все понятно! — воскликнула я. — Ты самый нужный мастер, — ведь без обуви никто не сможет ходить по улице.

— Ты, дочка, не поняла, — терпеливо начал объяснять папа. — Все люди хороши на своих местах, там, где могут раскрыть свои таланты. Надеюсь, что когда-нибудь и ты станешь уважаемым человеком в своей профессии.

— А тогда меня не будут больше обзывать жидовкой? — вернулась я к тому, с чего начала.

Папино лицо вновь нахмурилось.

— Леночка, надо привыкать к тому, что всегда может найтись человек, который попрекнет тебя твоим происхождением. Не нужно ссориться, ругаться, надо быть выше этого. Учись на отлично, окончи школу на пятерки, и ты всегда сможешь найти себе место в жизни.

— Папа, а как получилось, что мама на тебе поженилась? Она знала, что ты жид? — простодушно полюбопытствовала я.

Отец усмехнулся в густые усы.

— Не поженилась, а вышла замуж. Конечно, она все знала. Но ей это было неважно. Мама относится к тем хорошим людям, кто не оценивает людей по национальности. Ты же знаешь, что мы познакомились в госпитале, сразу после войны. Я лежал там с тяжелым ранением, а она работала санитаркой.

— Да, мне мама рассказывала, — она говорила, что ты был там самым красивым пациентом, — перебила я его, — ей еще твои черные усы очень понравились.

— Ну, вот видишь, ты все знаешь, — сказал папа и встал с табурета, держа меня на руках. — А сейчас давай мое солнышко, пошли обедать, мамка сегодня готовила фаршированную щуку.

— Ура! — закричала я и зажмурилась от удовольствия, прижавшись к колючей папиной щеке. — Поехали есть рыбу фиш.

— Кто тут горько плачет? — неожиданно раздавшийся голос, прервал мои воспоминания.

На слух молодой мужской голос был мне незнаком. Я вытерла слезы и подняла голову, чтобы рассмотреть говорившего.

На стволе тополя, лежащем рядом со мной, стоял высокий мускулистый парень, на вид ему было лет девятнадцать. Странно, но в первую секунду показалось, что он намного старше. На его шее была завязана пестрая косынка, а брюки были очень странного кроя, синего цвета и прошиты желтой ниткой. На мой возмущенный взгляд он ответил такой ослепительной белозубой улыбкой, что я не смогла ему высказать свое негодование.

Подивившись странной одежде, все же нашла в себе силы буркнуть, что вовсе не плачу и в сочувствующих не нуждаюсь. После этого, гордо отвернулась, в надежде, что парень уйдет.

Но тут рядом со мной что-то зашуршало. Пришлось вновь оглядеться. Нахал никуда не ушел, а наоборот, по-хозяйски уселся рядом на ствол тополя и слегка улыбаясь, смотрел в мое возмущенное лицо.

— Послушайте, — обратилась я к нему. — Вы видите, я загораю одна, в компаньонах не нуждаюсь, пожалуйста, оставьте меня в покое.

Он смотрел на меня удивительными светло-голубыми глазами, и казалось, что я начинаю в них тонуть.

— Что вообще происходит? — думала я, чувствуя, как по спине побежали мурашки.

— Мне показалось, — сказал парень нерешительно. — Что тебя кто-то обидел, и просто хотел отвлечь от грустных мыслей.

— Никто меня не обижал, — сказала я, понемногу приходя в себя, — и в утешении я не нуждаюсь.

— Отлично! — улыбнулся парень. — Давай тогда просто поговорим. Кстати, меня зовут Саша, — представился он.

Я никогда в жизни не заговаривала с незнакомыми парнями. Нет, в школе, как комсомольская активистка совала свой нос везде, где только можно. Но вот с кем-то познакомиться на улице — это было слишком.

— Меня зовут Лена, — растерялась я. — Дальше не знаю, что надо говорить?

Саша, слегка улыбнувшись, сказал:

— Ну, к примеру, скажи, сколько тебе лет, в какой школе учишься? Очень хочется знать, где учится такая красивая девочка.

— И этот надо мной издевается, — со злостью решила я, вскочила и начала собирать вещи.

— Постой! Мы с тобой даже не поговорили! — воскликнул Саша в недоумении.

— Не о чем нам говорить, — отрезала я, надела платье и, подхватив пакет с покрывалом и книжкой, пошла вверх по косогору.

Парень, немного промедлив, пошел вслед за мной.

— Погоди! — крикнул он. — Что случилось, я вроде не говорил ничего обидного.

— Да? — повернулась я к нему. — Кто меня красавицей назвал? Не стыдно так врать?

Мы стояли, смотря друг на друга, и в это время к нам подкатил, стреляя выхлопом, мотоцикл. Валька сидевшая за спиной у водителя легко соскочила с сиденья и подошла к нам.

— Ну, вот, стоило тебя на пять минут оставить, и ты уже себе спутника нашла, — сказала она, внимательно оглядывая Сашу.