Под покровом тайны - [40]

Разве могла она сказать Хантеру, что надпись на фотографии – «Дорогому отцу с любовью от Камиллы» – была сделана одним и тем же почерком, что и записи в дневнике, который она нашла в библиотеке?

Джесика и Эндрю прибыли поздно вечером, взяв такси от Оукгемптона. Их не встречали, потому что Джесика не была уверена, на каком поезде они приедут.

Мэделин вышла поприветствовать их; ее черные волосы были подвязаны лентой, просторный белый брючный костюм ярко выделялся на фоне багряных сумерек, которые быстро спускались на землю.

– Рада видеть вас обоих! – воскликнула Мэделин, когда они вошли в дом.

– Ты не находишь сельскую жизнь скучной, дорогая? – спросила Джесика.

– Скучной – нет. Скорее – захватывающей, – ответила Мэделин. – Однако проходите и давайте выпьем чего-нибудь, а потом поговорим.

– Ты унаследовала довольно прелестное местечко, – заметил Эндрю, когда они устроились в библиотеке, где Хантер приготовил холодный ужин со свежими омарами и салатом. – Ты действительно хочешь продать его?

Мэделин кивнула.

– Да. Теперь ничто не заставит меня жить здесь. Джесика, которая выглядела немного усталой и бледной, лукаво посмотрела на Мэделин:

– Ты узнала наконец, как умерла твоя мать? Это произошло здесь, в этом доме?

– Не знаю, но мне стало известно, чем она занималась, – мрачно ответила Мэделин.

Эндрю приподнял брови и вопросительно посмотрел на нее. Джесика подалась вперед, стараясь не пропустить ни слова.

– Чем же именно? – спросила она.

– Черной магией.

– Что? О, ради Бога, Мэдди! – воскликнула Джесика.

– Это очень печально, – серьезно сказала Мэделин. Затем она рассказала им, что здесь произошло, упомянув слова деда, сказанные перед смертью. – Когда сегодня мне стало ясно, что моя мать вела этот дневник, я чуть не сошла с ума! О Боже, Джесика, теперь мне понятно, почему отец не хотел ничего рассказывать, когда я была ребенком.

– И ты действительно думаешь, что она занималась колдовством или чем-то в этом роде? – спросила Джесика; ее голубые глаза стали круглыми, как блюдца. – Мне кажется, все это осталось в средневековье! В это невозможно поверить!

– Но это правда. В первый же вечер мне показалось, что здесь что-то не так. Я помню, как дед сказал, что ее опутали, но Джейк не понял…

– Это трудно понять, – сухо сказал Эндрю. – Не говорите мне, что вы действительно верите в такие вещи!

– Я верю! – решительно заявила Джесика.

– И я тоже, – согласилась Мэделин. – Я знаю из разных брошюр и книг, которые мы читали в школе, что власть дьявола – одна из самых могущественных сил на земле.

Эндрю откинулся в кресле, вытянув перед собой ноги, заполнив комнату смехом.

– А я не верю в эту чепуху! – фыркнул он. – Умные, образованные женщины, профессионалки… О Боже, должно быть, вы шутите! Вы не можете верить во всякую болтовню.

Джесика и Мэделин снисходительно улыбались над его самонадеянностью.

– Ведьмы устраивают свои сборища по всем Штатам, – сказала Мэделин. – И это вовсе не смешно.

– Черная магия – обычное явление в этой стране, – добавила Джесика. – Но мысль о том, что твоя мать была вовлечена…

– Ладно, – сказал Эндрю рассудительно. – Давайте посмотрим этот дневник.

– Странно, но он исчез, – сказала Мэделин.

– Исчез! – воскликнула Джесика.

Эндрю усмехнулся и ничего не сказал. Мэделин посмотрела на него, стараясь заставить его отнестись к этой ситуации серьезно.

– Я оставила его на столе, вот здесь, прошлым вечером. А утром, проходя мимо библиотеки, мне показалось, что там кто-то есть. Однако, войдя в комнату, я никого не обнаружила. Позднее, днем, когда я пришла сюда, чтобы еще раз взглянуть на дневник, он исчез. Я уверена, что кто-то взял его отсюда утром. – Мэделин показала место на столе, где лежал дневник.

Джесика посмотрела на стол, стоящий у окна, стараясь найти ответ.

– Значит, он был виден из сада? – предположила она.

– Ну вот, еще одна Агата Кристи! – насмешливо сказал Эндрю.

– Замолчи ты! – возмутилась Джесика. – Я только пытаюсь найти разумное объяснение случившемуся. Мэдди, кто, по-твоему, мог взять его?

– Мне кажется, это Дженкинс. Он работает здесь садовником последние сорок лет и, я убеждена, знает всю эту историю с моей матерью. Могу сказать еще кое-что: он ужасно не хочет, чтобы я докопалась до истины, и замыкается всякий раз, когда я начинаю расспрашивать его.

– Потрясающе! – воскликнула Джесика; ее усталость как рукой сняло. – Ты обязательно должна выяснить, что все это значит.

Позднее, после ужина и нескольких бокалов вина, Мэделин повела их в гостиную: Джесика очень хотела посмотреть на фотографии Камиллы. Вместе с Эндрю, слегка подшучивающим над ней, она внимательно разглядывала снимки в рамках, однако Мэделин старалась не смотреть на них, сосредоточившись на табакерках и прочих безделушках, расставленных рядом. В настоящий момент ей хотелось только одного: поскорее вернуться домой – к Карлу и к нормальной жизни.

– Пойдемте лучше спать, – сказала она наконец.

– Это меня устраивает, – усмехнулся Эндрю. Затем он повернулся к Джесике и шутя шлепнул ее по заду. – Ты хочешь подняться наверх в спальню… или полетать на метле?

Утром пошел сильный дождь. Тучи обложили небо, и местность приобрела унылый вид под серыми облаками. Джесика проснулась от тяжелых ударов капель в окна спальни и молча лежала, размышляя, как же все-таки сказать Эндрю о своей новости. От этих мыслей в животе у нее начались спазмы, потому что она была уверена: он ужасно разозлится. Может быть, лучше было бы сказать ему раньше, беспокойно думала она, глядя на спящего Эндрю. Она не переставала удивляться, как молодо он выглядит во сне. Его лицо казалось почти мальчишеским, гладким и спокойным, уголки губ вздернуты. Он тоже будет страдать, подумала Джесика. На какое-то мгновение мысли ее вернулись к предложению Роберта Шольтца. Что, если отвергнуть его? Тогда она и Эндрю по-прежнему будут вместе наслаждаться жизнью в их уютной лондонской квартире; по утрам каждый будет ходить на работу и возвращаться вечером домой друг к другу, веря в счастливое будущее. Картина была такой розовой, умиротворяющей и надежной!.. «Это ужасно, – подумала Джесика, садясь в постели. – Слишком все гладко». Дождь лил все сильнее, шумел по стеклам на террасе, шелестел в кронах деревьев. Джесика поняла, что не сможет удовлетвориться такой жизнью. Не сможет отказаться от шанса взлететь на пик своей карьеры и воспользоваться властью и всеми благами, которые сулило ей будущее, возможно, лет на десять вперед. Тогда ей будет только тридцать пять, и у нее будет еще достаточно времени, чтобы выйти замуж и даже родить ребенка. В настоящее время женщины и в сорок лет рожают детей, уверила она себя.