Под покровом призрачных туманов - [2]

Я стояла чуть поодаль и с интересом разглядывала, как в тусклом свете вырисовываются острые черты незнакомца.

Молодой мужчина, лет двадцати — двадцати двух. Спутанные светлые пряди, разорванный ворот рубашки, темный медальон на широкой груди. Мой детский взгляд выискивал, казалось, незначительные детали, но именно по ним создавалось первое суждение о человеке.

— Откуда свет был? — спросила мать

— Да кто ж знает-то, вроде от амулета.

Я подошла ближе. Как-никак, а это был первый колдун, виденный мною за всю жизнь. Любопытство брало верх.

Матушка осторожно прикоснулась к медальону незнакомца. Голубое свечение тут же обожгло пальцы и окутало тело пострадавшего прозрачным коконом.

— Не вижу ничего. Знать не людская сила ему увечье нанесла, не простому человеку его и спасать, — пожала плечами мать. — Отнесите-ка его в дом. Коли ночь переживет, глядишь, и дальше выкарабкается.

— К нам в дом? Колдуна?! — встрял отец. — Не бывать такому!

— Он помрет же папа, — тут же заныла я. — Ну пожалуйста!

— Хоть в хлев-то пусти, — вздохнула мать, считавшая, что каждый имеет право на сострадание, даже колдун. — Перед Пресветлой Ведой чисты будем.

— Ладно уж… в хлев… так и быть.

На том и порешили.

* * *

Я всегда с осторожностью относилась к незнакомцам, но этот человек не казался мне чужим, словно что-то незримое делало нас одной крови, одной расы, одного происхождения.

— Ты уверена, что он не опасен?

— Уверена, — мать накрыла спасенного тонким покрывалом. — Конечно, уверена.

— Я запру хлев на всякий случай, — предупредил отец, потрясая тяжелым висячим замком.

— Запирай, коли хочешь, — рассмеялась мама. — Но от этого проку мало будет. Уж если он очнется, то ты ему не преграда.

— Зачем же пустили к нам?!

— Да потому, что даже у колдунов есть понятие о чести, — она положила руку на отцовское плечо. — Поверь, этот человек не сделает никому дурного.

— Мне бы твою уверенность, — пробубнил отец, подталкивая нас с матерью к двери. — Идите-ка отсюда. Скоро утро, а вы еще и не ложились.

Мы повиновались.

Но подойдя к дому, я все же обернулась. На хлеву висел тяжелый замок.

— Замешкалась, Эльданушка? — мама улыбнулась. — С чего бы это?

— Он его закрыл…

— Да. Но может оно и к лучшему? Вдруг колдун и правда, опасен? — ее глаза чуть сощурились. — Я бы не хотела, чтобы ты околачивалась подле хлева, слышишь?

— Но мама! Ты же сама сказала, что он не причинит нам вреда.

— Сказала… Но все же, не показывайся ему. Ни к чему.

— Я могла бы помочь, присмотреть.

— Нет, — твердый голос матери прозвучал неожиданно резко в предрассветной мгле. — Даже и не думай! Поняла?

Я молчала. Врать не хотелось, но и остаться в стороне от таинственного незнакомца не получалось.

— Ты поняла меня, Эльдана? — повторила мать.

— Да, мама, поняла.

Ложь иногда бывает во благо, по крайней мере, тогда, в силу своего детского идеализма, я очень верила в это.

Наступило утро, а следом пришел и новый день, который ничем не отличался от множества предыдущих дней, за исключением, быть может, того, что мама иногда пропадала в хлеву. В такие минуты отец напрягался и зорко следил за часами, не дай бог, матушка задержится хоть на мгновенье дольше положенного времени.

Я же держалась в стороне и ни чем не выказывала своего любопытства.

А вечером, едва дождавшись, когда родители уснут, выскользнула из дома и направилась к тому, кто полностью занял все мои мысли и чувства.

Хотя о каких чувствах тут толкую? Будучи ребенком, я не отдавала себе отчета, что же именно привлекало в незнакомце. Его загадочность? Его магическая сила? Ответа не было. Но факт остается фактом, тянуло к нему неимоверно. Словно что-то волшебное, неземное, упрямо подталкивало к таинственному мужчине.

Дверь заперта на замок, отец постарался. Но он не знал, что с другой стороны есть маленькая лазейка. Именно там, среди прогнивших досок, я давно сделала себе тайный ход, которым частенько пользовалась, играя в прятки с окрестными детьми.

Луна уже вступила в свои права, и темный мрак хлева сделал меня совершенно невидимой.

В углу, в ворохе свежего сена, одиноко лежал молодой мужчина. Что в нем было особенного? Что заставляло бежать к нему под покровом ночи?

Подойдя на цыпочках ближе, присела и с изумлением уставилась на резкие черты незнакомца. Даже в силу своей детской неопытности, я понимала, что передо мною не просто колдун. Уж слишком аристократичным оказалось его лицо. Прямой нос, прекрасно очерченные скулы, твердый подбородок.

«Кто же ты?» — так и хотелось задать этот вопрос вслух. Я дотронулась до светлой прядки упавшей на его лоб. Провела рукой по волосам. — «Что с тобой?» — мать говорила, что от этой болезни нет лечения, что только магия вернет его к жизни. Но так хотелось помочь… Не знаю почему, но каждая клеточка моего детского мозга вопила о спасении.

Я перебирала пальчиками светлые локоны мужчины, когда вдруг заметила огромный шип, очень похожий на колючку с дерева Рокх. Его все называли Моровым Древом за особую ядовитость.

— Коготь Мора… так вот, что с тобой…

Наверняка именно в тот момент стоило задуматься, почему мать, опытная лекарка, не заметила смертельного шипа. Но мысли были заняты лишь лежащим в беспамятстве мужчиной.