Под пальцами богов - [12]

Я спешилась и ввела Дестера вместе с вьючной лошадью в конюшню, раздумывая, не сошла ли я с ума. Я была вполне разумна, когда въезжала в арку, а сейчас я, Тала, воин Ордена Луны, присягнувшая оставаться девственной и избегать общества мужчин, была готова жить с ними в одной комнате. Я поставила лошадей в стойла, которые указал мне конюх и отвязала переметные сумы от седла Дестера. В них было достаточно денег, чтобы уплатить за постой в гостинице.

— Ну, дружок, — сказал мужчина со странным прозвищем Волк. Я обернулась, он смотрел на меня тем же тревожащим взглядом. Я направилась к двери и поскользнулась на пучке гнилой соломы. Волк быстро вытянул руку, чтобы не дать мне упасть, и от его прикосновения все в мире закружилось и потемнело вокруг меня.

Я лежала без сил на какой-то постели, вокруг меня столпились фигуры в капюшонах, их лица невидимы и непроницаемы в свете паукообразной лампы, которая тускло мерцала на краю деревянной чаши перед моим лицом. Я должна была либо выпить, либо отказаться от горчайшего напитка в ней. Я поднимаю руку, чтобы оттолкнуть ее, безуспешно, и судорога сжимает мое горло, когда я вижу свою ладонь. Не широкую, четырехпалую, с короткими ногтями, но длинную и узкую, с заостренными лунками и шрамом через суставы.

— Осторожно, — сказал мужчина по прозвищу Волк. — Как давно ты не ел?

Я отстранилась от него. Видение прекратилось, но не паника, и я дрожала.

— Все в порядке, — промямлила я. — Немного закружилась голова. Мне нужно выпить.

Мы молча вышли во двор, я со своими суматошными мыслями. Нас учили, что подобные видения наполнены тайным смыслом, но о чем могло говорить мне это?..

Комната оказалась приличной, хотя и не настолько, как описывала хозяйка; она стояла рядом и настаивала на том, что сам Король западных земель отдыхает в ней, когда посещает их края.

— Господин Узурпатор? — спросил Барлач. — Весьма похоже, куколка. Волк, нужно три монеты. Если мы заплатим две, а юнец одну…

— Я заплачу полторы, — уточнила я.

— Волк займет большую кровать, — сказал Барлач. — Он никогда не поместится на этой. Даешь деньги?

— Пожалуйста, — сказала я в замешательстве. — Я не могу…

— Честь по чести, — заспорил Барлач. — Если ты хочешь получить другую постель, можешь…

— Барлач, — спокойно сказал Волк. Рыжеголовый оглянулся на него со словами: «О, ну хорошо», — и принял моих полторы монеты. Хозяйка, получив плату, взглянула с вожделением на Барлача и, пыхтя, двинулась вниз по лестнице. Я бросила сумки на маленькую кровать и огляделась. Кувшин с водой и таз стояли между постелями.

— Пива перед ужином, Барлач? — спросил Волк. Он сбросил плащ и стоял, облаченный в черное. Единственная тяжелая складка распахнулась, когда он поворачивал голову, и его глаза побелели под темными бровями.

— Я жажду, как раскаленное жерло, — сказал Барлач. Волк обернулся ко мне, изогнув одну бровь. Я помотала головой.

— Сначала вымоюсь. Потом спущусь к вам, — объяснила я.

Когда они выходили, я впервые оценила их рост. Барлач был ниже меня дюймов на шесть, что составляло не больше пяти футов и трех дюймов, но шире и массивнее, как говорится, крепче сшит; Волк был на фут выше друга и самый худой мужчина из всех, кого я когда-либо видела. Они являли собой странную пару.

Когда дверь за ними закрылась, я повернулась к тазу и кувшину, не уставая удивляться тому, что делала. Неужели я, в самом деле, спятила? Теперь я была отлучена от церкви; первый лунный свет убьет меня. Я не должна была больше молиться Госпоже — мне следовало упасть на колени, дрожа и плача, умолять Главную Звезду вступиться за меня… Вместо этого, я спокойно смыла пыль с лица, размышляя над тем, что бы сказал высокий мужчина с лучистым взглядом, если бы узнал, что я девушка. И что бы он потом сделал.

Я взглянула на дверь. Плотно закрыта. Я вся была перепачкана пылью, поэтому решила рискнуть и вымыться. Я сняла мягкую тунику, затем, бросив еще один взгляд на дверь, рубашку и холщовые трусики, которые были под ней. Холодная вода заструилась блаженством по горлу и плечам; я дотянулась до мыла и принялась смывать остатки пыли.

Я закончила, ополоснулась, и подумала о полотенце, когда торопливые шаги послышались из коридора. Я пыталась ухватиться за край полотняной ткани в тот момент, когда дверь распахнулась.

— Волк, у тебя есть… — начал рыжеголовый и поперхнулся. Он уставился на меня, вбирая то, что видел, затем шагнул внутрь. Я почувствовала, как краска стыда заливает мои лицо и плечи; беспомощная, я стала смотреть на него, почти гипнотизируя.

— О боги, — сказал он, закрывая за собой дверь. — Теперь плохи твои дела, моя прелесть. Волк давал клятву, он не может быть тебе полезен. Почему бы тебе не сделать этого со мной?

Я никогда не видела подобного выражения. Обернув концы полотенца вокруг себя, я с трудом пролепетала:

— Пожалуйста — ничего такого! Я не буду — я не должна…

— Или ты собиралась зарезать его ночью? — он пристально посмотрел на меня, нахмурив брови. Затем его морщины разгладились, и вернулось прежнее, более пугающее выражение. — Нет, ты не могла. Иди сюда, — попытался он уговорить меня, делая шаг вперед. Я отступила, хотя мои колени грозили подкоситься. Безоружная и полуобнаженная, я была охвачена паникой.