Под Опалой, на Большой - [10]
До вечера еще очень далеко, дома нет никаких неотложных дел, ужин она успеет приготовить и после обеда, а сама перекусит в кафе неподалеку от рынка. Чем же себя занять хотя бы на эти полдня? Домой идти совсем не хотелось. Беда маленьких, забытых Богом селений в том, что некуда и сходить. Единственный в Усть-Большерецке кинотеатр давно закрылся по причине засилия видеомагнитофонов, которые были теперь в каждой квартире. Зачем идти куда-то, платить деньги за просмотр фильма, который можно посмотреть и дома, в уютном кресле, с бутылкой пива в руке. Стоит только толкнуть слегка VHS в кассето-приемник и нажать кнопку "play". Хорошие фильмы, которые получают "Оскаров" и прочие призы, сюда все равно не доходят.
Лариса не заметила, как ноги сами принесли ее на местный рынок.
Рынком это место можно назвать только условно. Небольшая заасфальтированная площадь, обрамленная торговыми павильонами и двухэтажным зданием местной милиции, днем превращалась в подобие восточного базара. Приезжие из города и редкие местные коммерсанты на разборных столах и импровизированных вешалках раскладывали китайские шмотки, дешевую аудиовидеотехнику и прочий ширпотреб. Рядом, прямо на багажниках видавших виды "Жигулей" и "Москвичей", на предварительно подстеленных стираных-перестираных марлях лежали куски свинины и говядины. Здесь же, в картонных коробках, прямо на земле, тихо размораживались "ножки Буша", крылья индейки и прочая птичья и мясная ерунда. В сторонке одиноко стояли бабушки, торгующие семечками, парным молоком в полуторалитровых пластиковых бутылках из-под пепси-колы и местной ягодой. Такое ощущение, что эти бабушки здесь и днюют и ночуют, потому что, когда Лариса подошла к рынку, эти "аксакалки" торговли уже стояли со своим товаром и делились между собой скудными местными сплетнями, в то время как шмоточники только-только развешивали и раскладывали свое барахло.
Лариса подошла к одной из бабушек и купила за десять рублей стаканчик жареных арахисовых орешков, которые обожала дочь. Бабушка-торговка с причитаниями благодарности ловко свернула из обрывка газеты кулечек и высыпала туда содержимое стаканчика. Лариса сунула кулечек в карман, расплатилась и двинулась дальше. Танюшке кое-что нужно бы подкупить на зиму, но шмоточники еще только раскладывались, и Лариса решила пока зайти в свой магазин, который находился неподалеку, а потом, по дороге домой, вернуться сюда. Может, что приглядит.
За прилавком стояла Тамара. Разведенка позднего бальзаковского возраста, вечно жалующаяся подругам на свою несложившуюся жизнь. Несмотря на женскую солидарность, Лариса не сильно осуждала Володю, бывшего мужа Тамары, что тот ушел от этой властной и самолюбивой женщины. В свое время он, солдат срочной службы, отдавая долг Родине в войсках ПВО на локаторной станции, познакомился с молодой разведенкой, на руках у которой была маленькая дочь. Володя был водителем ГАЗ-66 при воинской части, ездил за продуктовым снабжением в местный военторг, где тогда и работала Тамара. Никто не знает, кто кого соблазнил, но факт, что Володя после демобилизации не вернулся назад, в свой Новосибирск, а остался на выселках планеты в объятиях молодой, хотя и на восемь лет старше его, жены и с новоиспеченной падчерицей, которую он, впрочем, никогда не обижал, а, напротив, растил как родную дочь. Но Тома была приличной занудой, и Володя, промаявшись с ней около пятнадцати лет, в конце концов вынужден был признать свое поражение в борьбе за власть в доме. И одним непрекрасным днем (или вечером) с юной выпускницей местной школы ретировался от супруги в соседний поселок Апача. С тех пор Тамара стала дважды разведенкой, что позволяло ей успешно жаловаться на судьбу.
Дочь в это время училась уже на последнем курсе педагогического института в Петропавловске, приезжала домой только на короткие каникулы. Тома жила в двухкомнатной квартире одна, и, само собой, ей нужно было кому-то изливать все, что накапливалось внутри ее обгоревшей души за все часы одинокого самоистязания. Лариса, как и остальные приятельницы Тамары, спокойно выслушивала ее жалобы, кивая головой и давая понять, что да, мол, все они (мужики) гады и сволочи.
Завтра Ларисе принимать у Тамары смену, но сейчас она пожалела, что зашла. В торговом зале не было ни души, кроме семейных разговоров не могло возникнуть никакой другой темы, а Ларисе сейчас меньше всего хотелось говорить о своем. Но что сделано, то сделано, и Лариса, привычно прикрыв за собой дверь, ведущую в торговый зал, сказала:
– Привет, Томик.
Тамара вскинула глаза от учетной книги, лежащей перед ней около кассы, и радостно ответила:
– О, привет, Ларчик. Ты чего это?
– Да так. Время убиваю. Что новенького?
– Да чего тут может быть нового? – Тамара развела руками. – Все те же рожи.
– Хозяин был? – чисто машинально спросила Лариса.
– С утра был, – ответила Тамара. – Поехал на базу в город. Так что завтра тебе товар принимать.
Принимать товар – это будни. Два-три раза в неделю хозяин их магазина мотается в город на своем грузовичке за новой партией сосисок, лапши, конфет, печенья и всего-всего, чем жив человек. Только хлеб был свой, с местной пекарни. Кстати, хлеб горячий и очень вкусный.
В книге описывается многостороннее развитие базовых представлений о прошлом своей страны и Европы в Российской империи второй половины XVIII – начала ХХ века. В отличие от традиционного историографического рассмотрения, сосредоточенного только на эволюции академической науки, авторы исходили из более комплексного подхода, основанного на реконструкции ключевых понятий и механизмов исторической культуры страны (включая сферу образования, деятельность церкви и духовных школ, музеев, исторических обществ и археографических учреждений, региональных сообществ и т.д.)
Главный герой — начинающий писатель, угодив в аспирантуру, окунается в сатирически-абсурдную атмосферу современной университетской лаборатории. Роман поднимает актуальную тему имитации науки, обнажает неприглядную правду о жизни молодых ученых и крушении их высоких стремлений. Они вынуждены либо приспосабливаться, либо бороться с тоталитарной системой, меняющей на ходу правила игры. Их мятеж заведомо обречен. Однако эта битва — лишь тень вечного Армагеддона, в котором добро не может не победить.
Своими предшественниками Евгений Никитин считает Довлатова, Чапека, Аверченко. По его словам, он не претендует на великую прозу, а хочет радовать людей. «Русский Гулливер» обозначил его текст как «антироман», поскольку, на наш взгляд, общность интонации, героев, последовательная смена экспозиций, ироничских и трагических сцен, превращает книгу из сборника рассказов в нечто большее. Книга читается легко, но заставляет читателя улыбнуться и задуматься, что по нынешним временам уже немало. Книга оформлена рисунками московского поэта и художника Александра Рытова. В книге присутствует нецензурная брань!
Знаете ли вы, как звучат мелодии бакинского двора? А где находится край света? Верите ли в Деда Мороза? Не пытались ли войти дважды в одну реку? Ну, признайтесь же: писали письма кумирам? Если это и многое другое вам интересно, книга современной писательницы Ольги Меклер не оставит вас равнодушными. Автор более двадцати лет живет в Израиле, но попрежнему считает, что выразительнее, чем русский язык, человечество ничего так и не создало, поэтому пишет исключительно на нем. Галерея образов и ситуаций, с которыми читателю предстоит познакомиться, создана на основе реальных жизненных историй, поэтому вы будете искренне смеяться и грустить вместе с героями, наверняка узнаете в ком-то из них своих знакомых, а отложив книгу, задумаетесь о жизненных ценностях, душевных качествах, об ответственности за свои поступки.
Александр Телищев-Ферье – молодой французский археолог – посвящает свою жизнь поиску древнего шумерского города Меде, разрушенного наводнением примерно в IV тысячелетии до н. э. Одновременно с раскопками герой пишет книгу по мотивам расшифрованной им рукописи. Два действия разворачиваются параллельно: в Багдаде 2002–2003 гг., незадолго до вторжения войск НАТО, и во времена Шумерской цивилизации. Два мира существуют как будто в зеркальном отражении, в каждом – своя история, в которой переплетаются любовь, дружба, преданность и жажда наживы, ложь, отчаяние.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.