Под необъятными небесами - [67]
Спускаю бело-красный индонезийский флаг и ещё раз оглядываюсь вокруг. Над деревней, высоко в небе, как и каждое утро, висят воздушные змеи. Для управляющих ими людей постройка и запуск змеев, это хобби и религия одновременно. У змеев длинные, цветные хвосты и головы драконов. Они поднимаются на огромную высоту в чистом, прозрачном воздухе, словно приближая к небу души балийцев, у которых нет другой возможности подняться над безнадёжностью бедности в перенаселённом мире.
Сейчас отлив. По обнажившимся песчаным и коралловым отмелям бродят женщины и дети в поисках пищи. Вдали, на севере, едва различимые за дымкой, видны вершины и кратеры вулканов, прибежище духов.
Прибывшая с Сулавеси джонка причалила к деревянному молу и начинает разгружать свой товар, тысячи живых черепах. Процессия людей в конических шляпах курсирует туда-сюда между джонкой и деревней. Они появляются из трюма, согнувшиеся под тяжестью черепах, и теряются в узких улочках, направляясь к какому то складу, где оставят их, сбросив в кучу, без пищи и без воды, до того самого момента, когда их будут забивать, возможно через несколько недель.
Бедные черепахи. Раз на рынке в Гизо (Соломоновы острова) мы увидели одну, лежащую на земле, спиной вниз, беспомощную под палящим солнцем. Вокруг её больших, слезящихся глаз роились мухи. На белом, эластичном брюхе продавец написал свою цену: пятнадцать долларов. Мы тогда купили её, дотащили до пляжа и отпустили в море, под изумлёнными взглядами окружающих.
Лёгкое покачивание лодки отвлекает меня от мыслей. Нос начинает поворачиваться на юг. Это значит, начался прилив и пора выходить, если я хочу избежать сильного встречного течения в канале, ведущем в море. Волны и ветер разгонят туман меланхолии, или, по крайней мере, я на это надеюсь. Короче говоря, пора выбирать якорь.
13:30 Тронулись. Зигзагами обхожу лодки стоящие на якорях.
Друзья приветствуют меня, машут с палуб руками. Немного против желания, как ребёнок, которому велели улыбаться гостям, надеваю на лицо свою лучшую улыбку и отвечаю на приветствия и пожелания взмахами руки.
14:10 Я в море, на глубокой воде. Поднимаю паруса и регулирую их на бейдевинд, чтобы обойти Низа Дуа, южную оконечность Бали.
Подключаю ветровой автопилот, регулирую флюгер и спускаюсь вниз, заполнить судовой журнал: — Ветер с юго востока, четыре балла.
Море почти спокойное. Грот с двумя рифами и тяжёлая генуя.
Под зарифлёнными парусами «Веккиетто» идёт очень медленно, но мне хочется именно так. Меня всё пугает: пугает, что я один, пугает мысль о длинном переходе и даже чрезмерный крен лодки при ходе в бейдевинд.
Стоит прекрасная погода, воздух чистый, светит солнце.
Приходится зажмуриваться, чтобы защитить глаза от солнечных бликов. Выхожу наверх. Пора делать поворот.
17:00 Галфвинд. Четыре балла. Обхожу Нуза Дуа и беру курс на запад-юго-запад. Это почти генеральный курс и идя им я должен постепенно удалиться от берега Явы. Мне жаль оставлять Индонезию: Ява, Суматра, Сумбава… Тимор, Борнео, Сулавеси… в этой стране тринадцать тысяч островов! Если бы у нас было больше времени… Ну хватит! Уже всё прошло. Следующая цель, Шри-Ланка, через три с половиной тысячи миль, с остановкой на Чагос, чтобы прерваться и посмотреть на самые красивые в мире необитаемые атоллы.
29 августа 1990.
Второй день. Меня будит тепло солнца, светящего в лицо. Его лучи проникают через световой люк и разгоняют привидения. Ночь прошла очень трудно. До двух часов я шёл среди множества балийских лодок с бамбуковым балансиром и нелепым треугольным парусом, стоящим углом вниз. Они появлялись стайками, без огней, приходилось быть постоянно начеку. На рассвете, когда в пределах видимости уже никого не было, я словно провалился в глубокий сон.
Решаю поменять паруса, мы еле плетёмся. Отдаю один риф и ставлю лёгкую геную.
Завтрак. Определение по солнцу.
— Помню ли я ещё, как делать расчёты? Восточная долгота складывается или вычитается?
Достаточно попробовать. Вычитаю её и вычисленная точка оказывается в Японии. Прибавляю, и снова возвращаюсь в Индийский океан. Возвращаюсь в постель.
12:25 Полуденное определение: 9°27′ южной широты. Через 620 миль я должен буду пройти с севера Кристмас Айленд.
— Ну, если слишком тяжело буду переносить одиночество, можно будет там остановиться.
— Подумать только! Только вышел и уже думаю об остановке.
— Да, но ничто не мешает мне взять курс чуть южнее, чтобы пройти поближе, просто чтобы увидеть землю.
Мысли роятся у меня в голове и не дают покоя.
— Тихо! — пытаюсь я заставить их замолчать и сконцентрироваться на навигации. Но, как когда-то, когда я был преподавателем: мысли напоминают гомон в классе во время скучной лекции. — Тихо! — я ударял кулаком по кафедре. Мгновенно наступала тишина. На несколько секунд. Потом гомон снова оживал. Сначала очень тихий, потом всё более раздражающий.
— Тихо, я сказал!
Морская болезнь, грусть и это навязчивое желание вернуться на берег разом навалились на меня. Но я переживу. Нужно только стиснуть зубы, как когда мучает боль или постигает разочарование.
Стиснуть зубы и ждать, когда солнце засияет снова.
Мужчина, женщина и парусная лодка. Невероятное плавание из Красного моря в Индийский океан в поисках неизвестных островов и народов. Охотники на акул в Красном море, затерянные поселения кочевников в пустыне. Остров Сокотра, бывший в своё время базой пиратов, о котором почти ничего не известно. Прекрасные, нетронутые атоллы Чагос, недоступные для туристов селения на Мальдивах, опасные берега восточной Африки, течения и циклоны Мозамбикского пролива… Путешествие по нехоженным маршрутам, следуя только инстинкту и желанию приключений, в поиске последних затерянных уголков планеты.Элизабета Ёрдег (1955) и Карло Ауриемма (1951) живут путешествуя на парусной яхте по свету.
Для тех кто хотя бы в тайне подумывает отдать швартовы и уйти к далёкому горизонту. Карло и Лиззи, как они сами о себе говорят, яхтсмены немного “анархичные”. Они не вдаются сильно в теории и даже морскую терминологию используют по минимуму, чтобы и дилетантам было понятно. И часто их подход кажется дилетантским. Рассчётам предпочитают живые примеры и обеспокоены тем, чтобы кто-нибудь не принял их советы и рассуждения за истину в последней инстанции, хотя более чем двадцатилетний опыт безаварийных плаваний что-то да значит.
Имя писателя, журналиста Л. В. Почивалова известно читателям по его выступлениям в прессе, рассказам, повестям, а также по роману «Сезон тропических дождей». Действие этого романа происходит на борту советского научно-исследовательского судна и на землях, к которым оно пристает на своем пути. Рейс судна проходит на фоне всеобщей мировой тревоги перед угрозой войны, эту тревогу отражают и события, происходящие во время рейса. Герои романа — советские ученые, моряки, а также их иностранные коллеги — американцы, входящие в состав экспедиции.
Автор книги хорошо известен читателям по многочисленным публикациям, посвященным подводным исследованиям с помощью легководолазной техники. Без малого 30 лет назад началось увлечение А. А. Рогова подводным спортом. За это время в составе научных экспедиций побывал он на многих морях нашей страны. И каждое море открывало ему свои, неповторимые глубины. Приобщить читателя к познанию подводного мира — основная цель автора книги, достижению которой немало способствуют уникальные подводные снимки.
Имя шведского ученого, писателя и путешественника Георга Даля известно советскому читателю по его книге «В краю мангров», вышедшей в издательстве «Мысль» в 1966 г. Настоящая книга, как и первая, посвящена природе и людям малоисследованных районов земного шара. Тридцать лет прожил Г. Даль в Колумбии, изучал природу и население этой далекой страны. Многие годы он провел среди индейцев энгвера. Книга «Последняя река» представляет собой итог многолетних наблюдений автора за уникальной природой Колумбии, за жизнью и бытом индейцев энгвера.Книга Г.
Книга известного польского экономиста-этнографа Войцеха Дворчика рассказывает о его путешествии по Таити и Французской Полинезии. В доступной и занимательной форме автор излагает сведения научного и политико-экономического характера, перемежая их с историческими экскурсами и описаниями экзотических реалий местной жизни. Отдельная глава содержит историю жизни и творчества Гогена на Таити.
В очерках и эссе, собранных в этой книге, отражены впечатления автора от неоднократного пребывания в Японии, в том числе на ЭКСПО-70, от многочисленных встреч с японскими поэтами, писателями, деятелями культуры, происходившими в разное время в Японии и в Москве.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.