Под нами - Чёрное море - [26]

Опять «срочно»! Кажется, это слово совсем перестало выходить из обихода. Но, раз надо… Отдав на ходу необходимые распоряжения, на автостартере, еще не разгруженном после дороги, отправился на командный пункт.

Алексей Михайлович Колосов, тоже переутомленный наверняка бессонной ночью, был предельно конкретен. Проинформировав нас о том, что командир полка находится сейчас на КП ВВС флота в Севастополе, он заслушал каждого командира эскадрильи о состоянии личного состава, самолетов и тут же поставил задачу:

— Так как наземной обороны аэродрома нет, будем до подхода наших войск держать ее своими силами. Днем — только наблюдение, а к ночи технический состав, не занятый обслуживанием самолетов, и младшие специалисты будут занимать позиции, расположение которых передам сегодня вечером через адъютантов эскадрилий.

Далее майор распорядился о том, чтобы все младшие специалисты получили винтовки и гранаты, сообщил, что на каждую эскадрилью выделяется по одному ручному пулемету.

О боевой работе летчиков не сказал ничего, видимо, ждал прибытия командира части с указаниями, полученными в Севастополе. Ограничился лишь общим замечанием:

— Самолетов мало, а летать, вне всякого сомнения, придется с предельным напряжением. Так что готовьте их как можно тщательнее. Потом будет поздно и некогда исправлять недоделки.

— Товарищ майор! Самолетов действительно мало, а мне приказано восемь Ил-2 отправить на Кавказ, как это понимать? — вмешался исполняющий обязанности командира только что сформированного 18-го штурмового авиаполка капитан А. А. Губрий.

— И у меня готовятся к перелету туда же три И-15, - присоединился я.

— Это приказ командующего ВВС флота. Полагаю, что перебазирование связано с тяжелой обстановкой на Керченском полуострове. Но какой бы ни была причина, а все назначенные самолеты 3 ноября должны быть в Анапе, — закончил разговор А. М. Колосов.

Солнце клонилось уже к закату, когда на аэродром прибыл новый командующий ВВС Черноморского флота генерал-майор авиации Н. А. Остряков. До этого Николай Алексеевич служил на Тихоокеанском флоте и назначение на новую должность получил только в конце октября. Многие из нас его ранее лично не знали, но доходили слухи, что он героически сражался в небе Испании, за что имеет государственные награды, обладает ровным характером, выдержкой, внимателен к подчиненным. Теперь нам в этом предстояло убедиться самим.

Командующий объехал стоянки самолетов, побеседовал с летчиками и техниками. А командный состав — от командира эскадрильи и выше — прибыл тем временем на КП 8-го авиаполка на совещание. Собралось больше 20 человек. Вошел генерал Остряков и поздоровался с нами с приветливой улыбкой. Впрочем, улыбка сразу сошла с лица, как только генерал приступил к делу.

— Товарищи, обстановка сложилась очень напряженная, — начал он. — Враг выдвигает из глубины свои танковые и моторизованные части и со дня на день может перейти в наступление, чтобы овладеть Севастополем. Наступают суровые дни испытания как для наших сухопутных войск, так и для авиации.

Он остановился на основных задачах авиации: воздушной разведке, ударах по наземным целям, прикрытии с воздуха Главной базы флота и города Севастополя, кораблей в море. Подчеркнул, что в создавшейся обстановке имеет особое значение воздушная разведка.

— Поэтому, — говорил генерал, — она будет вестись два-три раза в сутки в трех секторах на глубину Алушта — Симферополь — Саки.

Как потом показал весь ход боевых действий, воздушная разведка сыграет немаловажную роль не только при отражении первого штурма врага, но и в обороне Севастополя в целом.

— Сегодня мы имеем 44 истребителя, половина из которых И-5, 18 штурмовиков и 31 лодочный самолет, — вслух подсчитывал генерал наличную технику. — Улетят для действий на керченском направлении 11 самолетов. Значит, останется у нас 82 машины. Прямо скажем, негусто. Да, — задумчиво продолжал он, — номеров полков много, а самолетов мало. Считаю целесообразным укомплектовать самолетами и летчиками в каждом полку по одной-две эскадрильи до полного состава и, оставив необходимый резерв, всех остальных летчиков и техников вместе с управлениями полков эвакуировать на Кавказ. Эскадрильи объединить в две группы: колесных и лодочных самолетов. Прошу присутствующих продумать этот вопрос и потом высказать мнения. У нас возникло немало сложностей, — продолжал генерал, — с базированием колесной авиации. Вероятно, в ближайшие 2 — 3 дня оно не улучшится, хотя на оборудование аэродромов мобилизовано местное население, выделены тыловые подразделения, а работами руководит лично начальник аэродромной службы военинженер 3 ранга Казанский. На Куликовом Поле уже заканчивается разбор трамвайной линии, идущей на Балаклаву. Сложнее на Херсонесе — сплошной камень, а техники мало.

Выступившие поддержали идею объединения наличной авиации в две группы, считая, что в этом случае улучшится управление ими и использование авиации в целом.

В заключение генерал Остряков дал указания о закреплении за каждым самолетом двух-трех летчиков, чтобы напряжение на каждый самолет в сутки составляло 12 — 15 боевых вылетов. Это требовало наладить двух-трехсменное техническое обслуживание самолетов. Кроме того, надо было дооборудовать все И-16 и И-153 специальными устройствами для подвески на каждом из них четырех РС-82, предназначенных для поражения воздушных и наземных целей…