Под музыку русского слова - [8]

К приюту тихому беседы просвещенной,

К жилищу светлых дум дорогу знаю я,

И радостно спешу к семье благословенной,

Где дружеский прием радушно ждет меня.

Там говорят и думают по-русски,

Там чувством родины проникнуты сердца;

Там чинность модная своею цепью узкой

Не душит, не теснит…

… в нас сердце оживает,

За круговым столом, у яркого огня

Хлад зимний, светский хлад оно позабывает

И, умиленное, внезапно постигает

       Поэзию домашнего житья.

Е. Ростопчина. «Где мне хорошо». 1838

Жизнь украшается только радостями, а поэзия украшает и тяжелые истины жизни.

Б.Н. Алмазов. 1851

( для Елизаветы Петровны Пашковой )

Когда б он знал, как страстно и как нежно

Он, мой кумир, рабой своей любим…

Когда б он знал, что в грусти безнадежной

Увяну я, непонятая им!..

Когда б он знал… в душе его убитой

Любви бы вновь язык заговорил,

И юности восторг полузабытый

Его бы вновь согрел и оживил!

И я тогда, счастливица!.. любима…

Любима им была бы, может быть!

Надежда льстит тоске неутолимой;

Не любит он… а мог бы полюбить!

Е. Ростопчина. «Когда б он знал!». 1830

Дело было о масленой (1849 год). Погодин звал разных своих знакомых «на блины». Островский обещал приехать и читать свою «новую комедию». В числе приглашенных были: Гоголь, Хомяков, актер Щепкин, некоторая часть молодой редакции «Московитянина», Ростопчина…

Графиня приехала (как кто-то сейчас же заметил: в одиночных санях в одну лошадь), одета она была очень просто. Все уселись на самой невзыскательной мебели хозяйского кабинета, иным пришлось лепиться на подоконниках или даже просто стоять. Островский поместился в левом углу, у окон, и едва начал читать, как не видимо и не слышно ни для кого подкрался коридором Гоголь и стал в дверях, прислонившись правым плечом к притолоке, и так оставался во все время чтения.

Пьеса произвела сильное впечатление. Все акты были выслушаны с самым полным вниманием, без одобрений, в мертвой тишине… Графиня говорила с автором более чем с кем-нибудь и просила его бывать у нее по субботам вечером. Такие же приглашения получили еще несколько лиц, так возникли «субботы Ростопчиной»…

Н. В. Берг. 1883

Всего памятнее была для меня дружба с Гоголем, недолгая — в последний год его жизни, когда он стал часто бывать у меня, шутить, показывать, что ему приятно мое всепреданное уважение, он сам говорил мне с удовольствием о приготовленных им новинках, а вы знаете, как это редко с ним случалось.

Е. П. Ростопчина — В. А. Жуковскому. Москва. 13. 03. 1852

Теперь всех занимает одно: это — горестное известие о кончине Гоголя.

П. А. Плетнев — Я. К. Гроту. 08.03.1852

Да Гоголь-то, что он сам, как не сильнейший из поэтов?

Е. П. Ростопчина — М. П. Погодину. 23.05.1852

Привыкши с малолетства к короткости Пушкина, Баратынского, Вяземского, Жуковского, потом к братским отношениям с Лермонтовым, я не могу не питать горячего участия ко всем, кто идут по той же дороге: то есть вдохновения и таланта.

Е. П. Ростопчина — А. Н. Майкову. 14.11.1856

Не нужно ничего поэту —

Ни лент, ни места, ни крестов;

Поэт за благостыню эту

Вам не продаст своих стихов!..

Е. Ростопчина. «От поэта к царям». 1856

О! Горе, горе поколеньям,

Меж коих золото кумир!..

Где все наперерыв стремится

Блеснуть и нашуметь собой,

Скорей на счет других нажиться, —

Хоть бы нечестною рукой!

Бог им судья!.. Но их путями

Мы — добровольные слепцы —

Зачем, куда идем мы — сами

Своей погибели творцы?..

Гордясь мишурной обстановкой,

Избегнем ли судьбы угроз?

Или под штофной драпировкой

Поменьше льется женских слез?..

Е. Ростопчина. «Русским женщинам». 1856

В наше смутно-противное время, право, не до поэзии, особенно не до женской.

Писательница-то я — может быть, но прежде всего я женщина, и хочу, чтобы меня немного понимали, немного уважали и, если можно, много любили!.. А наши литераторы люди не светские, не любящие ни русского слова, ни русского характера, ни русского человека…

И у нас бывали люди, когда было кому их образовать, когда были открыты дома Муравьева, Карамзина, кн. Волконской, а теперь — где свет, где теплота, где духовная жизнь — наши дамы играют в преферанс, злословят, сплетничают между собой.

Е. П. Ростопчина — М. П. Погодину. 1853

Суббот у меня уже нет, одни уехали, иные пьют, и все между собою в ссоре.

Е. П. Ростопчина — Ф. А. Кони. Вороново. 28.05.1854

Иду себе прямо, своею дорогою и, вследствие моей близорукости, не вижу, не замечаю кислых физиономий: мне до них дела нет! Я — я!! Кто меня любит и жалеет — тому спасибо, кто бранится — тем — более чем презренье: невниманье!

Е. П. Ростопчина — Погодину. Москва.1851

Без горечи, без ропота, без гнева

Смотрю на жизнь, на мир и на людей…

Зато и справа слышатся и слева

Анафемы над головой моей!..

Е. Ростопчина. «Моим критикам». 1856

Разделяю ваше мнение о «мерзости запустения» в полях словесности. Плохие подражатели Пушкина, бездарные писаки — подражатели французских романистов — так надоели публике, что она уже не верит возможности увидеть вновь поэта или писателя, достойного.

Е. П. Ростопчина — М. П.Погодину. 1848

Вы помните, когда я приехала сюда, я не имела никакого понятия о кружках, партиях, приходах — я просто открывала и душу и объятия всем делателям и двигателям на поприще родного слова. Хомяков вооружил против меня Аксаковых и всю братию — те провозгласили меня западницею и начали преследовать. Западники же, настроенные Павловыми, куда я не поехала на поклон, бранили меня аристократкою.