Под музыку русского слова - [5]

Она была одарена от природы отличными умственными способностями, необыкновенною памятью, большою любознательностью, страстною любовью к поэзии и литературе.

С. П. Сушков. 1890

Да, тогда выучивали наизусть Расина, Жуковского, то поколение мечтательниц дало нам Татьяну, восхитительную Татьяну Пушкина, милый, благородный, прелестный тип девушки тогдашнего времени…

Книги заменяли ей воспитателей, она окружила себя гениями и мыслителями всех веков и народов…

Конечно, от этого переселения в мир идеальный и письменный она удалилась понятиями и чувствами от действительности, предавалась мечтательности и восторженности, но это самое придавало особенную прелесть ее словам, ее обращению; она говорила как другие пишут.

Из романа Е. П. Ростопчиной «Счастливая Женщина». 1852

Евдокия Петровна начала писать стихи скрытно от родных.

В прозаически житейском семействе Пашковых, где она воспитывалась, никто не занимался литературою.

С. П. Сушков. 1888

…Князь Петр Андреевич Вяземский, посещавший семейство Пашковых, познакомился с стихами Евдокии Петровны под названием «Талисман», списал их и без ее согласия напечатал в петербургском альманахе «Северные цветы» на 1831 г. …бедной поэтессе крепко досталось в семействе Пашковых за ее лирическое увлечение — все находили, что для благородной светской барышни неприлично заниматься сочинительством, а печатать свои произведения уже совершенно постыдно!.. Евдокия Петровна более не рисковала отдавать своих стихов в печать до самого времени своего замужества, хотя писала их довольно много…

С. П. Сушков. 1890

Есть талисман священный у меня.

Храню его: в нем сердца все именье,

В нем цель надежд, в нем узел бытия,

Грядущего залог, дней прошлых упоенье.

Он не браслет с таинственным замком,

Он не кольцо с заветными словами,

Он не письмо с признаньем и мольбами,

Не милым именем исполненный альбом,

И не перо из белого султана,

И не портрет под крышею двойной…

Но не назвать вам талисмана,

Не отгадать вам тайны роковой.

Мне талисман дороже упованья,

Я за него отдам и жизнь, и кровь:

          Мой талисман — воспоминанье

          И неизменная любовь!

Е. Ростопчина. «Талисман». 1830. Москва

Она обладала редкою, замечательною легкостью сочинять стихи.

Я бывал иногда свидетелем, во время наших поездок с нею вдвоем между Москвою и селом Вороновым, где Ростопчины всегда проводили лето, как она, прислонясь головою в угол кареты и устремив взор в пространство, начинала сочинять стихи, а вечером или же на другой день прямо записывала их.

С. П. Сушков. 1890

Звенит, гудит, дробится мелкой трелью

Валдайский колокольчик удалой…

           В нем слышится призыв родной —

Какое-то разгульное веселье

С безумной, безотчетною тоской…

Звенит, гудит, как будто бьет тревогу,

Чтоб мысль завлечь и сердце соблазнить!..

           И скучно стало сиднем жить,

И хочется куда-нибудь в дорогу,

И хочется к кому-нибудь спешить!..

Е. Ростопчина… «Колокольчик». 27. 08.1853. Вороново

Дайте крылья мне перелетные,

Дайте волю мне, волю сладкую!

Полечу в страну чужеземную

К другу милому я украдкою!..

В воду кану я, в пламя брошусь я!

Одолею все, чтоб узреть его,

Отдохну при нем от кручины злой,

Расцвету душой от любви его!..

Е. Ростопчина. «Простонародная песня». 1831

С 1835 года почти во всех периодических изданиях начали появляться стихотворения, отмеченные таинственною подписью «Гр-ня Е. Р-на»… Но поэтическое «инкогнито» недолго оставалось тайною, и все читатели таинственные буквы выговаривали определенными и ясными словами: «Графиня Е. Ростопчина»…

Главная причина неудачного литературного инкогнито графини Ростопчиной заключалась в поэтической прелести и высоком таланте, которыми запечатлены ее прекрасные стихотворения… Муза графини Ростопчиной не чужда поэтических вдохновений, дышащих не одним умом, но и глубоким чувством.

Между тем вся поэзия графини Ростопчиной, так сказать, прикована к балу…

Поэзия — женщина: она не любит являться каждый день в одном уборе; напротив, она каждый час любит являться новою; всегда быть разнообразною — это жизнь ее; а все балы наши так похожи один на другой, что поэзия не пошлет туда даже и своей камеристки, не только не пойдет сама.

В. Г. Белинский. Рецензия на книгу: «Стихотворения графини Е. Ростопчиной». Отечественные записки, № 9, 1841

О! Пусть сокроются навек мои мечты,

Мое пристрастие и к обществу, и к свету

От вас, гонители невинной суеты!

Неумолимые, вы женщине-поэту

Велите мыслию и вдохновеньем жить…

Все нам врожденное надменно истребить…

А я, я женщина во всем значенье слова,

Всем женским склонностям покорна я вполне;

Я только женщина, — гордиться тем готова,

               Я бал люблю!.. Отдайте балы мне!

Е. Ростопчина. «Искушение». 1839

На бале у московского генерал-губернатора князя Д. В. Голицына, в первую зиму ее восемнадцатилетия и выезда в свет, произошло знакомство с Пушкиным.

Гордясь кавалером и об руку с ним,

Вмешалась я в танцы… и счастьем моим

В тот вечер прекрасный весь мир озлащался.

Он с нежным приветом ко мне обращался,

Он дум моих тайну разведать желал…

Ему рассказала молва городская,

Что душу небесною пищей питая,

Поэзии чары постигла и я, —

И он с любопытством смотрел на меня…