Под музыку русского слова - [11]

«Вдруг мое сердце забилось, лицо вспыхнуло и глаза остановились, прикованные к худощавому чувствительному человеку. Чуткий мой слух поймал его слова: “А я сегодня обработал славное дело: продал двух музыкантов по тысяче рублей за штуку”. Сосед заметил: “Тотчас видно не музыканты! Я ни за одного из своих и по две не возьму”».

«Вы понимаете, что я чувствовал, чего мне хотелось, но не то было время. Теперь я не посоветовал бы так распространяться, а тогда я мог только покраснеть, задрожать и с тоскою глубокого оскорбления взглянуть на другой конец стола, туда, на милую Александрину».

«Не знаю отчего, — сказала Александрина, — бабушке хочется непременно, чтоб я пела; не угодно ли вам посмотреть: что бы выбрать?»

«Ее слова, ее голос освежили мое воображение; я подошел к фортепиано. Пальцы мои коснулись клавишей, и душа моя перелетела в другой мир.

Знаете ли вы, что такое контральто, это соединение твердости и мягкости, силы и нежности. Знаете ли вы, что такое голубые глаза и шестнадцать лет… этот блистательный миг в женской жизни, этот лучший аккорд творца, обворожительный, полный, в котором слышно и небо и землю, которому нет подобного ни у Гайдна, ни у Моцарта?.. Чтобы околдовать душу, не надобно говорить, не надобно уметь говорить, надобно петь».

Неправда! Ты не соловей!

Его мне песни назвучали

Про мимолетность наших дней,

Про землю, про ее печали!

Он все грустит, как будто знает,

Что должен стихнуть наконец,

Что песнь живет и умирает,

Как умирает сам певец!

Другие понял я мечты,

Другие понял наслажденья,

Как предо мной запела ты

О чудной тайне вдохновенья.

Твой голос мне давал уроки,

Высокой прелестью дыша,

Что есть на небесах намеки,

Что есть бессмертная душа!

«П. А. Бартеневой». 1831

«Я торопился жить: у меня не было будущего. Мы давно догадались, что любим друг друга, и все не высказывали этого». — «Что вы сказали?» — подняла глаза Александрина. — «Знаете ли, на кого вы смотрите? Знаете ли, кто стоит перед вами? Знаете ли, кому вы поклялись?.. Я — крепостной человек». Я вдруг почувствовал, что нет более равенства между нами, и выпустил ее руку.

Не так быстро свалился я с лошади, когда персидская сабля разнесла мне череп, как побледнела моя Александрина и упала ко мне на руку. На этой руке, заклейменной турецкою пулей, лежала она!.. Нежное творение!.. От одного слова не устояла на ногах!.. Мне нужно было только назвать себя, чтобы испугать самую горячую любовь….

Штабс-ротмистр С. поклонился молча и пропал».

Из повести Н. Павлова «Именины»

Похоже, что мечты честолюбивого юноши сбываются. Через два года после окончания университета Павлов становится заседателем одного из департаментов Московского надворного суда. Уже в одном из первых своих дел он берет под защиту крестьян, притесняемых помещиком, и выигрывает. Но когда он собирает доказательства финансовых махинаций и взяточничества в среде московского купечества и даже в канцелярии самого губернского предводителя дворянства, это вызывает раздражение начальства, и его отстраняют от должности.

Не говори, что сердцу больно

От ран чужих,

Что слезы катятся невольно

Из глаз твоих.

Какая в том тебе утрата,

Какой подрыв,

Что люди распинают брата

Наперерыв?

Из стихотворения «Не говори, что сердцу больно…». 1853

И все же судьба еще раз поворачивается к Павлову приятной своей стороной: он женится на поэтессе Каролине Яниш, дочери профессора Московской медикохирургической академии.

Не верь ты верности земной,

Как сверхъестественному чуду,

Но верь, что в стороне чужой

Я долго, долго не забуду

И музыку твоих речей,

И простоту твоих желаний,

И небо мирное очей,

И ад неистовых лобзаний.

К… 1832

Это второй его брак: первая жена умерла вскоре после свадьбы, он тогда был двадцатилетним, а теперь ему за тридцать, и он писатель, у которого: «Самый ровный и пристойный голос из всех наших литераторов» (Н. В. Гоголь). Кто же, как не он, должен выбрать себе в жены женщину достойную и богатую? Каролина — она войдет в литературу как Каролина Павлова — уже известная поэтесса и переводчица, несколько лет назад к ней сватался великий Адам Мицкевич, хозяйка большого дома в Москве, обладательница капитала, тысячи душ крепостных в подмосковной деревне, с годовым доходом в сорок тысяч рублей.

В письмах друзьям Павлов не скрывал, что расчет играет не последнюю роль в его решении обзавестись семьей.

Сгорала свечка восковая,

Прошли дневные суеты,

А дума, сердце разрывая,

Гнала и сон мой, и мечты.

Могучий демон и лукавый,

Свободный путник на земле,

Червонец, тусклый, худощавый,

Валялся на моем столе.

Из стихотворения «Червонец». 1829

После женитьбы Николай Павлов получает возможность жить на широкую ногу — с приемами, обедами, банкетами, карточной игрой.

Она безгрешных сновидений

Тебе на ложе не пошлет

И для небес, как добрый гений,

Твоей души не сбережет;

С ней мир другой, но мир прелестный;

С ней гаснет вера в лучший край…

Не называй ее небесной

И у земли не отнимай!

Из стихотворения «Романс». 1834

Первые годы жизни супружеской пары Павловых можно назвать даже счастливыми. У них общие литературные интересы и взгляды на русскую действительность. Они одинаково сочувствуют прогрессу, осуждают самодержавие и крепостничество, грубость и невежество барства.