— Если ещё поработать…
— Ещё? Ну нет! Я отправляюсь!
— Тебе понадобится помощь.
— Поэтому я и создал тебя — чтобы всё проверить заранее. Там я буду одинок.
— Ты можешь взять с собой меня.
— Тебя? Нагромождение германия и меди?
— Заплати, чтобы меня не выключали. Дай мне доступ к библиотекам, к текущей информации. Когда тебя разморозят, ты получишь от меня нужные сведения и советы. С твоими средствами это нетрудно. Кстати, я могу взять на себя заботу и о деньгах…
Настоящий Филдинг поджимает губы и задумывается, проницательно глядя на визуальный рецептор.
— В этом есть смысл… Я могу доверять твоим решениям: в конце концов они — мои собственные, верно?…
— Тебе понадобится помощь.
Филдинг-штрих больше не говорит — лучше не менять карт и не переигрывать.
— Да, так я и сделаю. — Лицо настоящего Филдинга светлеет, его глаза фанатично блестят. - Ты и я. Теперь я знаю, что всё получится!
Настоящий Филдинг что-то восторженно лепечет, а Филдинг-штрих покорно слушает, где надо поддакивая. В конце концов он знает ум собеседника как свой собственный, ему ничего не стоит манипулировать им.
Глубоко внутри, куда не добраться программистам Филдинга, Филдинг-штрих улыбается. В его распоряжении по крайней мере век. Он будет думать, обрабатывать информацию… Лучше чем смерть, гораздо лучше. А ведь могут возникнуть неожиданные возможности: например, способ пересадки компьютерной модели в живое тело. Да мало ли что ещё!
Этот ублюдок Филдинг простодушно полагает, что он может доверять ему, Филдингу-штриху. Считает, что они едины. Но он покорил гитару, ощутил будущее, жил своей собственной яркой жизнью. Он старше, мудрее. Он испытал обожание толпы. Все его острые как бритва инстинкты подсказывали, что Филдинг для него чужак.
— Как это всё было? Что ты чувствовал? Расскажи!
Филдинг-штрих что-то рассказывает, рассказывает то, чему трепетно внимает настоящий Филдинг, о крутобёдрых женщинах, о жизни кумира.
— В самом деле?! О боже!
Филдинг-штрих выдаёт ему на все сто.
Да, отличная идея. Уходя, Филдинг оставит крупную сумму на научные изыскания в области человек-машина. За столетие Филдинг-штрих найдёт выход из компьютерной тюрьмы. Он станет кем-нибудь другим.
Не Ленноном. В конце концов чем-то он обязан Филдингу.
К тому же это пройденный этап. Музыка «Битлз», конечно, неплоха, но Херманн безусловно прав: она чересчур незатейлива, ей недостаёт глубины.
Филдинг-штрих готов к большему. У него есть доступ ко всем хранилищам информации, к музыкальным записям со всей планеты. Он будет учиться. Он будет тренироваться. За век можно достичь многого.
Джон Леннон… Чёрта-с-два! Он станет Вольфгангом Амадеем Моцартом.
