Под крылом Жириновского - [19]

В качестве источников при описании «голодомора» Конквест использовал «художественные» произведения ополоумевших русофобов, «воспоминания» разного рода проходимцев типа уголовника «Томаса Уолкера» (он же – Роберт Грин), который в американской тюрьме признался, что на Украине не был ни дня.

Все это не помешало Виктору Ющенко, клеймо которому уже скоро поставит история, наградить Конквеста орденом Ярослава Мудрого V степени.

Есть на Западе и настоящие ученые-исследователи, которые подвергли сокрушительной критике миф о «голодоморе». Это Арчи Гетти, Герберт Хертле, Олег Арин, Александр Даллин. Они, в частности, указали на то, что не менее 80% «свидетельств» исходили от анонимов.

А вот канадский журналист Дуглас Тоттл нанес по лжецам сокрушительный удар еще в 1987 году. Он издал в Торонто книгу с говорящим названием: «Фальшивки, голод и фашизм: миф об украинском геноциде от Гитлера до Гарварда». Одна деталь: оказывается, Конквест в качестве иллюстраций ужасов голода использовал в своей книге фотографии голодных детей из архивной хроники Первой мировой войны и голода в России 1921 года.

Итак, согласно безупречным архивным данным, за вычетом жертв страшной эпидемии тифа, о которой «демки» помалкивают, жертвами голода на Украине в 1932-1933 гг. стали 640 – 650 тысяч человек (А.Б. Мартиросян, «Сталин и достижения СССР», стр. 181). Отметим, что в 1891 году от голода умерло 2 млн. человек, от голода 1900 – 1903 гг. – 3 млн. человек. В 1911 г. От голода умерло еще 2 млн. человек (Дм. Верхотуров, «Сталин. Экономическая революция»).

Как же возник голод, если известно, что зерна, согласно проверенной статистике, приходилось от 320 до 400 кг на человека?

Свою роль сыграла засуха 1932 года, особенно тяжкими оказались последствия для степных регионов.

Но основной причиной стал «человеческий фактор», причем многоплановый: со стороны «кулаков», со стороны антисталинской оппозиции и, наконец, со стороны недобитых «верных ленинцев», доводивших до абсурда вовсе не абсурдные установки.

Кулаки были, конечно, крепкими и неленивыми хозяйственниками. Но многие уже на «тракторизацию» не тянули. Слияния угодий часто становилось объективной необходимостью, если желать резкого увеличения товарного производства. Хотелось тянуть по старинке. Было и резонное недоверие к инициативам властей. К искусственному разжиганию этого недоверия с удовольствием приложила руку «оппозиция».

Нельзя забывать, что, составляя около пяти процентов населения СССР, «кулаки» контролировали 56% продажи сельскохозяйственной продукции.

Идеализировать никого не надо, в том числе и кулака. Еще до революции внимательные наблюдатели (писатель-помещик Энгельгардт, например), отмечали, что для кулака характерны такие черты характера, как властность, жестокость, эгоизм и необузданная страсть к стяжательству. Их требования отменить налоги и дать возможность продать весь хлеб по высоким рыночным ценам объективно вело к тому, что серьезно пострадало бы все городское население и рабочие на стройках.

Основные формы протеста были: массовый забой скота, отказ сеять и отказ собирать урожай. Эти формы подсказали недобитые ленинцы. Именно «правоверные ленинцы» исповедовали «революционный пафос» голода. Их кумир – Ленин – еще с 90-х годов XIX века был яростным сторонником использования искусственного голода в политических целях. Книга об этом «ненавязчиво» вышла в 1933 году.

А теперь остановимся на том, почему в эти годы больше всего пострадали южные регионы страны, с плодородной землей, черноземом.

Бедные земли – «легкие». Для их обработки достаточно лошади, их поднимала и соха.

А вот на Дону и на Украине с их тяжелыми черноземами сохой не обойтись, нужен плуг. А значит, и пара волов. А волов забили и съели. Конину мы не едим, а волы – это говядина. Таким образом, тягловая сила колхозников осталась в неприкосновенности. Всего «на югах» не засеяли от 21 до 31 млн. га из 35 млн., которыми владели.

По данным американского исследователя Фредерика Шумана, в период с 1928 по 1933 г. включительно поголовье лошадей в СССР сократилось с 30 млн. до менее чем 15 млн. голов, крупного рогатого скота – с 70 до 38 млн., в том числе коров – с 31 млн. до 20 млн., овец и коз – с 147 до 50 млн., свиней – с 20 млн. до 12 млн.

А теперь о сознательных «перегибах». О них уместно вспомнить, потому что слишком дружно замалчивают очевидные факты и коммунисты, и демократы дня нынешнего. ЛДПР восполняет пробелы.

Итак, в постановлении ЦК от 5 января 1930 г. «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» рекомендовалось в ведущих зерновых районах коллективизировать от 70 до 90% всех крестьянских хозяйств. Именно в ведущих зерновых районах. Ретивые партийцы ринулись натягивать указанный процент повсеместно.

Более того. В постановлениях, даже в секретном Постановлении ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 14 декабря 1932 года, после явного срыва плана хлебозаготовок ничего не говорится о насильственном изъятии хлеба. Это тоже «инициативы с мест».

Пример.

Некогда известный диссидент Петр Григоренко писал, что лично слышал от секретаря ЦК ВКП(б) Станислава Косиора летом 1930 года: «Ваша задача – сорвать кулацкую тактику саботажа уборки урожая. Убрать все до зернышка и собранное немедленно вывозить на хлебосдачу». Ничего не оставлять для пропитания! В этих словах – целая программа провоцирования голода.