Под крылом - [96]

А теперь пришел черед Зафа волноваться не за братьев или отца, а за ребенка…

Пусть бы лучше его квартиру ограбили, но с Рисом бы ничего не случилось!

Дверь открылась, выпуская из кабинета еще одного работника правоохранительных органов. За ним, придерживая правой рукой левую, вышел гибрид.

Расписавшись во всех поданных документах, хирургу наконец «официально» вернули куклу и похвалив за «столь оригинальные настройки», пожелали хорошего дня.

— Доброе утро, — едва эксперт удалился, Итаним повернулся к Зафу.

Лае осторожно ощупал гибриду руку, пробежался пальцами по шее. Липучка на комбезе оторвалась, и на открытой тонкой шее темнели следы. На виске было несколько капель свежей крови, на затылке — уже засохшая.

Хотя Заф хотел сразу же повезти Итанима домой, свернул не к выходу, а в сторону туалетов. Там и свет оказался ярче, и никого, к счастью, не было.

Вправить руку оказалось очень легко, но оказалось, что зафиксировать вывих нечем. Аптечку с собой Заф попросту позабыл взять, а бегать в семь утра по зданию и искать медпункт не хотелось, как и оставлять Риса снова одного.

— Вот домой приедем, и я наложу повязку. — Успокаивающе пообещал хирург. Гибрид наблюдал за его действиями одними глазами. — Рис, все хорошо?

Итаним заторможено кивнул. Потом, подняв правую руку, аккуратно потрогал собственный затылок. Засопел.

Заф опустился на корточки, рассматривая лицо детеныша.

— Рис?

— Больно. — Неуверенно протянул Итаним. Потом сделал один шаг вперед, упираясь лбом хирургу в плечо, и повторил еще тише, чем прежде. — Больно.

Лае ощутил, что окружающий мир рассыпался, перестал существовать. Разрушился, как картонная декорация после спектакля. Потеряла краски, звуки и запахи. Самым главным было то, что его ребенку было больно.

Его ребенку.

Собственная пряжка от ремня врезалась в руку, рассекая кожу.

Аккуратно обняв детеныша, Заф приложил ладонь к ране на затылке. Красная с золотыми искрами кровь коснулась темной, запекшейся.

Хватило нескольких капель.

— Приедем домой, и я тебе дам обезболивающего, хорошо? — Проверив, что рана на затылке затянулась, лае принялся аккуратно промокать волосы Рису бумажными полотенцами.

— А можно мне еще один йогурт? С банановым наполнителем. Или с малиной. — Попросил Итаним негромко, зажмурившись. — После обезболивающего.

— И с банановым, и с малиной, и с чем только захочешь. — Согласился Заф. Порез на собственной ладони уже затянулся, оставив тонкий белесый след. Очень скоро исчез и он.

На улице хирург набросил на плечи гибриду собственную куртку — солнце еще пряталось где-то за многоэтажками, и воздух был особенно холодным и влажным.

Только усевшись в вызванное им такси и пристегнув Итанима ремнями безопасности и проверив свои, лае осторожно выдохнул, устало закрывая глаза. После интервью с журналистками Егорович снова попытался вытащить Зафа в ночной клуб с громкой музыкой и алкоголем, от употребления которого хирург все же смог отвертеться. Потом ему приснился кошмар, и выспаться не получилось.

Надежда была на эту ночь, но сначала срочный вызов на работу, а после кукование на стуле в полицейском отделении похоронили ее на корню.

Машина быстро летела в воздушном коридоре, и Заф устало размышлял — стоит ли вообще ложиться спать, или лучше по приезду домой уложить Риса, а самому дождаться мастеров, которых пообещала вызвать Соня, дабы те поставили новую дверь вместо развороченной. Он не был еще в своей квартире, но представлял себе последствия попытки грабежа весьма яркой.

Продолжая придерживать правой рукой левую, Итаним чуть передвинулся, уткнувшись головой крылатому в плечо.

Тихо вздохнул и закрыл глаза.

* * *

— Мои действия были верны? — Когда машина сбросила скорость и пошла на снижение, Итаним все же задал мучавший его вопрос.

— Какие именно? — Уточнил Заф, открыв глаза.

— Сломал чужую куклу. Нанес повреждения двум людям. Обрушил вешалку… Притворился. — Принялся перечислять Рис.

Хирургу на миг показалось, что начни гибрид загибать пальцы при подсчете, то стал бы просто копией Серфина.

— Уровень моей прочности оказался чуть выше, чем рассчитывали люди. Они хотели меня взломать и переписать данные. А теперь вы… Ты расстраиваешься. Конечно, я знаю, что полиция Меги работает и был шанс, что меня могли бы перехватить на черном рынке кукол и вернуть владельцу… Но ведь существует вероятность, что меня бы разобрали или не нашли. А у меня в груди росток, который представляет большую ценность.

Теперь сходство было с Мареком. Заф не рассказывал Рису о привычках и характерах младшеньких, но теперь почему-то видел в нем всех своих братьев поочередно.

— Кукле я сломал шейные позвонки ногой. А вешалку случайно задел, когда пытался уйти от удара человека. Еще лезвие испортил. Но его люди принесли, а я его просто смог вырвать. Я понимаю, что не обладаю возможностями более тяжелых и усиленных моделей, и шанс быть сломанным в процессе был достаточно высоким, но… А вдруг, если бы люди переписали меня, то росток бы погиб? — Оправдывался Итаним. — И приношу извинения за испорченные обои. Кажется, они водоотталкивающе, и пятна можно будет отмыть. Но я их подрал немного.