Под грузом улик - [48]

— И все же, — возразила вдовствующая герцогиня, — я не могу себе представить, чтобы мистер Гойлс согласился жить на незаработанные деньги, тем более что наследственная собственность порицается им.

— Это софистика, — не слишком убедительно заметила Мэри. — Тем не менее, вот так обстояло дело, — поспешно добавила она. — Потом, после войны, Георг уехал в Германию изучать там проблемы труда и социализма, и, казалось, нас ничего не ждет. Поэтому, когда появился Денис Каткарт, я сказала, что выйду за него.

— Зачем? — спросил Питер. — Мне всегда казалось, что он тебе ничуть не подходит. Я хочу сказать, он был тори и занимался дипломатией, насколько я понимаю, — так сказать, совершенно буржуазный тип, — я думаю, между вами даже ничего общего не было.

— Да, но его совершенно не волновали мои убеждения. Я попросила его дать обещание, что он не будет надоедать мне приемами и дипломатами, и он пообещал, он сказал, что я смогу жить как угодно с одним условием, чтобы я его не компрометировала. Мы собирались переехать в Париж и вести совершенно независимый друг от друга образ жизни, не обременяя друг друга. Уж, по крайней мере, лучше, чем оставаться здесь, выйти за кого-нибудь из нашего круга, участвовать в благотворительных базарах, смотреть поло и принимать принца Уэльского. Поэтому-то я и согласилась выйти за Дениса: я не испытывала к нему никаких чувств, впрочем, как и он ко мне. Я поступила так, чтобы меня оставили в покое!

— И Джерри не возражал относительно наследства? — поинтересовался Питер.

— О нет. Он не считал Дениса большой находкой — как бы я хотела, чтобы Джералд не был таким вульгарным, таким прямолинейным в этом ранневикторианском духе. Но после Георга, заявил он, ему остается лишь благодарить небо, что мой выбор не пал на нечто еще худшее.

— Запишите это, Чарлз, — сказал Уимзи.

— И сначала все казалось замечательным, но, по мере того как развивались события, настроение у меня все больше ухудшалось. Меня охватила какая-то тревога. Денис был таким невероятно замкнутым. Конечно, я хотела, чтобы меня все оставили в покое, но… иногда мне становилось по-настоящему страшно! Нет, он был вежлив. Даже когда он терял рассудок и его охватывала страсть — что случалось не часто, — он был абсолютно корректен. Почти противоестественно. Как в этих странных французских романах, знаешь, Питер: безумная страсть, но полностью лишенная личного начала.

— Чарлз, старик! — воскликнул лорд Питер.

— М-м?..

— Это важно. Вы понимаете, о чем это говорит?

— Нет.

— Ну, не важно. Валяй дальше, Полли.

— У тебя не болит от меня голова?

— Дьявольски, но мне это нравится. Пожалуйста, продолжай. Я не нежная лилия. Мне действительно страшно интересно. Мне и за неделю не удалось столько раскопать, сколько ты сейчас рассказала.

— Правда? — Мэри взглянула на Питера — в ее взгляде не осталось и следа враждебности. — Я думала, ты никогда не сможешь этого понять.

— О Господи! — воскликнул Питер. — Отчего же?

Мэри покачала головой.

— В общем, все это время мы переписывались с Георгом, и вдруг в начале месяца от него приходит письмо, в котором он сообщает, что возвращается из Германии и получает работу в «Ударе грома» — это еженедельник социалистов — с начальным жалованьем четыре фунта в неделю и не соглашусь ли я бросить этих капиталистов, переехать к нему и стать честной трудящейся женщиной. Он сможет обеспечить меня должностью секретарши. Я буду печатать на машинке, помогать ему, и мы будем вместе писать статьи. Поэтому он надеется, мы будем получать шесть-семь фунтов в неделю, на что можно жить припеваючи. С каждым днем перспектива жизни с Денисом пугала меня все больше и больше. Поэтому я согласилась. Но я знала, что это вызовет страшную ссору с Джералдом. К тому же мне действительно было стыдно — о помолвке было объявлено, о ней столько говорилось, и все меня уговаривали. К тому же Денис мог сильно испортить жизнь Джералду — он был из таких людей. Поэтому мы решили бежать и заключить брак, чтобы избежать всяких неприятностей.

— Понятно, — откликнулся Питер. — К тому же и в газетах это выглядело бы выгодно, а? «Дочь пэра выходит замуж за социалиста: романтическое бегство на мотоцикле. «Шесть фунтов в неделю — этого достаточно», — говорит ее светлость».

— Какая ты свинья! — воскликнула Мэри.

— Прекрасно! — ответил Питер. — Я понял. Значит, все было организовано так, чтобы романтичный Гойлс похитил тебя из Ридлсдейла — но почему из Ридлсдейла? Гораздо проще это было бы сделать в Лондоне или Денвере.

— Нет. По той простой причине, что он должен был ехать на север. Если бы он остался в городе, об этом всем было бы известно… как бы там ни было, мы не хотели откладывать.

— Ну хорошо, а почему в такой несусветный час — в три ночи?

— У него была встреча в среду вечером в Норталлертоне. Он собирался забрать меня по пути, отвезти в город и сразу заключить брак по особому разрешению. Времени у нас было в обрез, так как на следующий день Георг должен был быть на службе.

— Понятно. Теперь я продолжу, а ты меня остановишь, если я ошибусь. В среду вечером ты поднялась к себе в половине десятого. Сложила чемодан. Ты… ты не подумала написать письмо для безутешных друзей и родственников?