Под чужим небом - [68]
Ангелина и ее мать погибли в блокадном Ленинграде.
Вера, которую Таров нежно любил все эти годы, в конце войны вышла замуж за армейского капитана. Она была мобилизована в армию в сорок втором году.
— Любила она тебя, Ермак Дионисович, очень любила, — рассказывала мать Веры. — Четыре года ждала весточку от тебя. В каждом письме спрашивала. Может, к семье, говорит, вернулся. О чувствах твоих к ней она доподлинно не знала. Сам ведь виноват.
Сам виноват... Простые слова. Я спросил Тарова:
— А вы кого вините, Ермак Дионисович? Ведь вам, пожилому человеку, надо все начинать сызнова...
— Виню только войну, Максим Андреевич. Гражданская забросила меня во вражеский стан и на чужбину; война с фашистской Германией вновь разлучила с Родиной. Кого же еще винить? Я — филолог по образованию и по натуре. Очень люблю языки, литературу, народное творчество. И, может быть, достиг чего-нибудь, если бы посвятил жизнь любимому делу. Война дала мне новую профессию — я стал разведчиком, участником двух войн; без малого двадцать лет пробыл на трудном фронте.
Наша последняя встреча с Таровым состоялась в пятидесятом году на Аршане. Это курорт, находящийся в ста двадцати километрах от Байкала, в Восточных Саянах.
Я приехал туда в конце мая или начале июня с шестилетним сыном Володей. Мы вышли из автобуса и стояли, соображая, куда идти. Из-за поворота на тропинку вышел Таров с книгой подмышкой. Светлый костюм болтался на него высохшем теле. Я удивился тому, как изменился он за каких-нибудь полгода, пока не виделись: ссутулился, постарел. Мы дружески поздоровались.
— Вы давно тут, Ермак Дионисович?
— Со вчерашнего дня. Вышел поглядеть, не попадется ли знакомый. Я один в двухместной комнате, ловлю доброго соседа. Место отличное. Рад пригласить вас.
— Да я вот с сыном. Боюсь, мешать вам будет.
— Такой парень разве может помешать? — Таров потрепал Володю по волосам. — Зато в разговорах с вами душеньку отведу. В мои годы нельзя без этого, — пошутил он.
Небольшой корпус на четыре комнаты размещался у крутого обрыва. Внизу рокотала река с поэтическим названием Кынгырга — поющий барабан, каскадами падающая с горных уступов.
Мы жили рядом с Таровым двадцать четыре дня. Он поведал мне много чудесных историй и легенд далекой древности.
Вечером, когда Володя засыпал, мы спускались к реке, усаживались на огромных, не успевших остыть валунах, разговаривали, курили, слушали реку. И впрямь поющий барабан. Большие булыжники прыгают по ступеням каменистого дна: бум-бум-бум... Ручейки-проточки, струясь меж камней, перекликаются серебряным звоном.
Ермак Дионисович ни разу не пожаловался на свое здоровье, и я стеснялся спрашивать, хотя видел, что он очень болен.
Осенью я уехал на учебу в Ленинград. Вернувшись через год, узнал: Ермак Дионисович умер от рака желудка.
В первое же воскресенье мы всей семьей отправились на кладбище.
Кладбище — далеко за городом. На придорожных полянах мы набрали большой букет саранок и ромашек, положили его на могилу Тарова.
Ермак Дионисович очень любил полевые цветы.
Сборник документально-художественных приключенческих повестей, посвященных борьбе советских контрразведчиков с агентурой вражеской разведки, с антисоветским подпольем на различных этапах строительства социализма. Книга подготовлена к 70-летию Советской власти.
В книгу вошли главы из опубликованной документальной повести «Взойти на костер», рассказывающие о напряженной работе пензенских чекистов в первые годы Советской власти, и две новые повести — «Глухой овраг» и «В осажденном городе». Героями их стали чекисты, действующие в самые тяжелые и напряженные периоды жизни нашей страны.
В основе романа «Без вести...», отмеченного в 1984 г. дипломом и премией КГБ СССР как одно из лучших произведений о чекистах и пограничниках, лежит документальный материал.Книга рассказывает о патриотизме, духовной стойкости и мужестве советских людей, оказавшихся после войны в разлуке с Родиной и не щадивших своей жизни ради того, чтобы снова встретиться с ней.В романе раскрываются коварные приемы и методы деятельности буржуазных разведок и находящихся у них на содержании зарубежных антисоветских организаций, таких, как Народно-трудовой союз (НТС).
![Рассказы чекиста Лаврова [Главы из повести]](/storage/book-covers/43/43e3ec3067fa59a55edc536897109bc1e81593e2.jpg)
Василий Стенькин много лет проработал в органах госбезопасности Бурятской АССР. Трудная и опасная борьба с подрывной и шпионской деятельностью империалистических кругов против Советского государства стала темой рассказов, объединенных образом чекиста Максима Лаврова.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.