Под большевистским игом. В изгнании. Воспоминания. 1917–1922 - [3]
Возможно, именно с этим и был связан столь не характерный для середины войны перевод Минута из окружного штаба в действующую армию. 16 апреля 1916 года он стал начальником штаба 6-й армии генерала от инфантерии В. Н. Горбатовского, входившей в состав Северного фронта. В конце декабря 1916 года армия была передана в состав Румынского фронта и переброшена на юг, Горбатовский же был переведен на пост командующего 10-й армией. За ним последовал и Минут, возглавивший 6 декабря 1916 года штаб этой армии. При планировании кампании 1917 года на 10-ю армию, усиленную до 28 дивизий, возложено было нанесение главного удара фронта на Вильно – Молодечно. Именно такой была карьера генерала Минута к моменту событий, которые он описывает в мемуарах.
В своих воспоминаниях Минут постоянно повторяет, что является монархистом. Возможно, к финалу своей жизни, пройдя через все описанные испытания, генерал и стал убежденным приверженцем абсолютной монархии. Он сам в своих воспоминаниях прекрасно написал об этом: «Если бы я раньше не был монархистом, то после того, что произошло, я стал бы таковым». Скорее, Минут относился к так называемой военной интеллигенции, то есть той категории офицеров, обычно в старших чинах, которые, будучи хорошо образованными и «прогрессивно мыслящими», фактически встали на путь предательства императора и империи. Его критическое отношение к «режиму» и убеждение, что «постоянная смена лиц на высших государственных постах, выбор на них таких личностей, что заставляло пожимать плечами в недоумении самых благонамеренных и преданных верноподданных, ускоряли конец монархии», практически дословно повторяет стенания «общественных кругов» из Государственной думы, организовавших фактическую травлю правительства и окружения царской семьи. Созвучны этому и попытки оправдать случившееся не собственным предательством или по меньшей мере бездействием, а некими «высшими силами». Минут пишет: «Великая война ускорила развязку. Захватив глубоко жизнь всего народа, она запустила свои щупальца до самого дна темного моря народных масс, спавших в пьяном тумане». Поверить ему достаточно сложно.
Монархизм Минута был довольно избирательным. Это была приверженность некой умозрительной форме существования общества, принятым традициям при полной неготовности встать на защиту своих убеждений. Сам генерал пишет: «Отречение государя сняло тяжкое бремя с совести всех тех, кто считал и продолжает считать присягу не пустой формальностью, ни к чему не обязывающей, а словом, связывающим человека, словом, которое нельзя менять как перчатки». Можно не сомневаться, что Минут был среди тех, с кого «тяжкое бремя» было снято. Монархистом называл себя и лидер октябристов А. И. Гучков, столь много сделавший для свержения императора Николая II и, как следствие, монархии в России. На службе этих псевдомонархических, либеральных кругов оказался и Минут. Причем надо заметить, что Минут, скорее всего, имел репутацию либерала, поскольку в течение нескольких недель после февраля 1917 года все генералы, имевшие репутацию монархистов, были благополучно отправлены в отставку. Минут же был выбран Гучковым для занятия чрезвычайно важного поста начальника Главного штаба. Сам он пишет: «Знакомство мое с Гучковым ограничивалось до сего времени лишь редкими встречами в комиссиях в Государственной думе, и общее впечатление, которое он производил на меня, было в его пользу. Помощников же военного министра, в особенности генерала Новицкого, я знал очень близко. С Новицким мы были вместе в Академии… и поддерживали знакомство домами».
Этим в том числе и интересны воспоминания Минута. Этот человек фактически приветствовал свержение монархии, записав, что «победоносному народу, удовлетворенному достигнутым успехом, несвойственно проявление низменных чувств: он не стал бы сводить личных счетов, и все поведение его было бы облагорожено торжеством победы». Он сделал стремительную карьеру после Февраля, обладая в военных и гражданских кругах вполне определенной репутацией: он сам упоминает о том, что ходили – пусть и необоснованные – слухи о назначении его военным министром. Но, к его чести, в отличие от многих своих коллег, у него хватило твердости не пойти на службу к большевикам. Его последующие злоключения стали своеобразным воздаянием за его действия в 1917 году, хотя сам он этого так никогда и не понял. Да и по большому счету, натерпелся генерал в основном в Советской России, а затем остаток Гражданской войны провел в долгих путешествиях на «какой-либо антибольшевистский фронт», до которого он так и не добрался.
В 1922 году генерал Минут достиг Франции и обосновался в Париже, где и прожил почти 12 лет. В 1924 году он возглавил Объединение воспитанников Псковского кадетского корпуса, а через десять лет – 2 января 1934 года – скончался.
Первую часть своих мемуаров – «Под большевистским игом» – Минут написал, как значится из сопроводительной записки к ним в архиве, в апреле 1919 года, вторую часть – «В изгнании» – начал в марте 1932 года и, скорее всего, в том же году и закончил. После смерти генерала машинописный экземпляр его мемуаров поступил в Русский заграничный исторический архив в Праге (Ruský Zahranični historický Archiv), где части были размещены под № 8616 и 8766 соответственно. Материалы этого архива представляли собой богатейшее собрание документов русской эмиграции, судьба которого оказалась достаточно печальна: после освобождения Чехословакии советские власти вывезли весь Русский заграничный исторический архив в СССР, где он был распределен между несколькими хранилищами. Мемуары Минута, как и большая часть документов архива, поступили в Центральный государственный архив Октябрьской революции и Социалистического строительства СССР (ЦГАОР; ныне – ГА РФ).
