Под адским солнцем Рая - [41]

Я поднял Баррет М-82 Реви, навел его в сторону вертолета…

Пилот пытался выровнять полет, но это лишь привело к тому, что он зацепил берег хвостовым винтом. В воздухе стоял отвратительный скрежет камня об металл…

Я слышал биение своего сердца. Все остальное осталось как-то за кулисами, все мое сознание было поглощено видом лобового стекла в оптическом прицеле, и биением сердца, что отдавалось в висках. Каждый удар звучал медленее предыдущего. Наконец, мне стало казаться, что мое сердце делает не больше одного удара в минуту. Дерганные, хаотичные движения агонизирующего вертолета вдруг замедлились, я точно видел небольшую трещину в его лобовом стекле как раз напротив глаза стрелка, что сидел впереди…

Черт. Ненавижу стрелять в людей.

Я нажал на курок. Время не ускорилось, как я ожидал, вертолет продолжал висеть во все той же позиции. Я видел невозможно медленный полет пули, и только спустя бесконечно долгое время — фонтан красной крови, что залил кабину пилота с внутренней стороны.

И только после этого время вернулось к своему привычному течению. Я выругался, когда понял, насколько часто колотится сердце в груди, и как у меня дрожат руки. Вертолет тем временем, вдруг потерял управление, развернулся на месте и с жутким треском впечатался носом в берег. Раздался взрыв. Я прикрыл глаза рукой, спасая их от яркой вспышки. Остатки винтокрылой машины плавали в реке.

На палубу выскочил Датч:

— Ха! Мы сделали это! — никогда не видел нашего капитана столь эмоцианальным.

Через минуту с берега подтянулись остальные. Реви и Хекс были в порядке, а вот Року слегка досталось взрывной волной от вельбота. Но, судя по снисходительным взглядам Двуруокой с японцем все будет в порядке.

— Надо уходить, Датч, — мой голос отдавал усталостью, и все это почувствовали. Поэтому стали быстро собираться.

Я чувствовал себя мерзко. Так ли нужен был этот выстрел? Можно было обойтись без него? Зачем я стрелял? С другой стороны, пилот бы все равно умер через секунду… Ненавижу стрелять в людей!

Глава 14

— Было очень тяжело? — нежные губы сестры Эды защекотали мое ухо.

Парадокс. Я точно знал, насколько опасна эта девушка. Даже если отбросить все мои предположения, и просто принять за основу то, что мне и так известно — уже это говорит о том, что мне нужно держаться от нее подальше… Но, блин, у нее такая фигура, такие глаза, такой голос…

Черт. Ничего не могу с собой поделать. Вообще, конечно, лучше бы мне перестать думать своим членом, и начать думать головой, но…

Господи, что же она делает-то?!

— Я так чувствую, — прохрипел я в ответ, — что если ты продолжишь так ко мне прижиматься, то я вообще забуду, что там было…

— Так просто и забудешь? — мурлыкнула она, но я успел уловить в ее голосе легкое напряжение. Проанализировать это у меня просто не было времени: потрясающий запах ее волос выбивал всякие мысли из головы.

— Да я уже забыл, — больше всего это напоминало хождение по минному полю с завязанными глазами в длиннющих лыжах. Где-то далеко за границами восприятия, брезжило понимание: это важно. Важно, ибо она бы очень хотела, чтобы я забыл обо всем.

Мое чувство опасности звенело натянутой струной, но мозги работали, едва ли процентов на пять от своего номинала. Все остальное внимание было поглощено ее телом, ее запахом, ее голосом… Какой-то частью себя я понимал, что одно неверное слово, хоть тень опасности ее планам с моей стороны, и она просто на просто пристрелит меня во сне. Но даже понимание этого не помогало совладать с теми чувствами, что она во мне вызывала.

— У меня для тебя кое-что есть, — произнесла Эда хриплым от возбуждения голосом. Я не знаю, было ли ее возбуждение наигранным, но мое мужское самолюбие протестовало против самой мысли об этом.

Монахиня слегка отодвинулась, вызвав огорченный вздох из моей груди, отошла, вытащила из-за массивной тумбы небольшой тонкий кейс черного цвета. Молча положила контейнер на стул передо мной, отступила на шаг. На секунду возникла мысль, что это может быть ловушка, что внутри бомба или обрез наподобие того, каким я свалил Шинга. Но эта мысль пропала так же быстро, как и появилась. Я подошел, открыл кейс. Внутри были деньги. На вид, тысяч двадцать, вот только с таким же успехом, там могло быть и десять, и пятьдесят. Никогда не умел ничего определять «на вид».

— Что это? — хмуро спросил я, закрывая кейс, возвращаясь к своей позиции у кровати. Маленькие шестеренки в мозгу наконец-то начали крутиться чуть быстрее, хоть близость монашки еще и не отпустила до конца. Чувство опасности продолжало звенеть где-то глубоко внутри.

— Как «что»? — Эда нахмурилась, но продолжала натянуто улыбаться. — Деньги.

— Зачем?

— Что значит «зачем»?! — в ее голосе промелькнули нотки раздражения. — Считай это… подарком.

— Это не подарок, — я покачал головой. — Это оплата.

— А если и так?

Я глубоко вздохнул. Этот эпизод с деньгами разогнал колдовской туман, которым меня опутала эта девушка, и я, наконец, смог начать соображать более или менее нормально. Теперь осталось только не допустить какой-нибудь глупой ошибки.

— Я же говорил, что выполню твою просьбу не ради денег, — произнес я, максимально мягко. — И даже не потому, что я тебе «должен»…