Почтовый круг - [13]

— Зря ты этот разговор затеял, сказала Варя, когда они вышли на улицу. — Натерпелась она с ним, сразу видно. А ты еще деньги начал совать.

— Не я. Степан просил, — обиделся Илья. — Я-то тут при чем?

— Конечно, ты здесь ни при чем, — с неприятной для Ильи интонацией произнесла Варя. — Ты всегда сбоку.

— Да, нехорошо получилось, — миролюбиво протянул Илья. — Знала бы, как он её ждет.

— Ты что, хотел, чтоб она все бросила и к нему полетела?

— Ну, бросать не обязательно, — заметил Илья. — Знаешь, Варя, она ведь не приедет. К здоровому, может, и приехала бы, а к больному — нет.

— И правильно сделает, — неожиданно зло ответила Варя. — Я против Оводнева ничего не держу, мне его жалко, только сейчас он расплачивается за прошлое. Все вы такие: в первую минуту о себе лишь думаете, а потом локти кусаете. Если женщина уходит от вас, вы считаете, что сохраняете на нее какие-то права.

— Ну, ты здесь не права, — перебил ее Илья. — Никто так не считает. Бывает, обстоятельства складываются против пас.

— Брось, Илья, — вздохнув, медленно проговорила Варя. — Обстоятельства для нас как зонтик: когда надо — раскрыли, пронесло — спрятали! Себя мы всегда стараемся оправдать. Найдем удобное обстоятельство — и за него, как за ширму. И все равно рано или поздно расплачиваемся. Даже не мы, а наши дети.

— Скажи мне, — сдерживая волнение, проговорил Илья. — Только честно. Коля мой сын?

Варя рассмеялась:

— Ну вот, опять двадцать пять. Мы же договорились, что было, то прошло. Не вернешь.

— Но ведь сын. У него должен быть отец, — схватив Варю за плечи, воскликнул Илья. — Должен, понимаешь!

— Отпусти, — глядя на Чупрова потемневшими глазами, приказала Варя. — Сейчас же отпусти!

Илья медленно отвел руки.

— Ну зачел ты сюда приехала? — простонал он. — Зачем, я тебя спрашиваю!

— Чего ты распереживался, — уже другим, спокойным тоном проговорила Варя. — Я еще раз повторяю. Что было, то сплыло. Я ни на что не претендую. Жил спокойно — живи дальше. И силу свою нечего показывать. — Она замолчала, к ним подъехал Зубков.

От Дубининых они поехали на станцию, там их уже ждали. В жарко натопленной конторе вдоль стен на скамейках сидели рабочие, дымили папиросами.

— Ой, батюшки, накурили! — воскликнула Варя. — Топор вешать можно. А ну, давайте на свежий воздух. Такие бравые хлопцы и болеть вздумали.

Рабочие смущенно переглянулись, пряча папиросы в рукава, потянулись к выходу.

— Только не разбегайтесь, — улыбнулась Варя. — Подышите немного и по одному сюда. А я пока все приготовлю.

Чупров ждал ее в коридоре, хмуро поглядывая на входивших рабочих. Огрубевшие, угрюмые лица их, когда рабочие подходили к Варе, приобретали ребячье выражение, становились мягче и приветливей. Из разговоров Илья понял: раньше Варя уже бывала в Христофорове, и здесь ее считают своим человеком. Она улыбалась им и, мимоходом столкнувшись с хмурым взглядом Чупрова, улыбнулась и ему, тем самым как бы давая понять, что она зла на него не держит.

«Ну почему она так? Почему не хочет признаться, что Колька мой сын?» — думал Чупров.

Закончив дела, они поехали в Шаманку. Навстречу то и дело попадались лесовозы. Маленький «газик» жался к обочине, бревна на лесовозах нависали над ними и, покачиваясь, проплывали мимо.

Зубков, молчавший всю дорогу, уже перед поселком обернулся к Чупрову:

— Я, наверно, на магистраль скоро уеду. Оводнев давно советовал. Он и сам туда хотел податься.

— А что, в Шаманке не нравится? — спросил Илья.

— Нравится — не то слово. Жить можно, только как бы это тебе сказать… мало здесь платят. Конечно, я понимаю, деньги на Севере с неба не валятся. Но когда после армии я сюда ехал, то, чего греха таить, хотел подработать. Многие так едут. Местность одна и та же, а платят по-разному. Там коэффициент больше и подъемные. Машину можно купить. Обеспечение на магистрали другое. У нас в Шаманке скучно. Летом еще ничего, можно жить. А зимой? Единственное развлечение, когда самолет прилетит, почту привезет. Вон аэровокзал отгрохали. А кого возить?

— Тебя, твоих детей, — ответил Илья. — Подожди, вот Пахомов нефть найдет, Шаманка городом будет. Раньше в Тюмени тоже тайга да болота были. А сейчас города по сто тысяч населения.

— Я Пахомова недавно видел, — сказал Зубков. — Они сейчас в Нойбу перебираются. Там бурить будут. Может, что и найдут.

Дорога покатилась с горы в Шаманку. Поселок располагался вокруг озера. От домов тянулись серые утоптанные дорожки, сходившиеся у проруби. И Чупрову показалось, что дома сидят вокруг озера на привязи.

Остановились там же, у столовой. Зубков выскочил из машины.

— Вы меня подождите, я сейчас заскочу в контору.

Вернулся он расстроенный.

— Надо ехать в Елань за директором, — сказал он и со вздохом добавил: — Вот какая у меня здесь жизнь. Тут не только друзей — себя забудешь. Жена уже грозится из дому выгнать.

Чупров наставительно заметил:

— Это тебе, Леня, зачтется. Ведь доброе дело сделал.

— Я всегда пожалуйста, — заморгал глазами Зубков. — Будь прежний директор, я бы вас безо всякого свозил, а этот — жуткий мужик. Чуть что, премиальных как не бывало.

— Я, пожалуй, поеду с тобой, — сказала Варя. — Пока летчики спят, я в Елани прививки сделаю.