Почтовый голубь мертв - [4]

Вика завистливо взглянула на моего красавчика, вздохнула:

– Классная тачка. А мне предки «Ниссан Террано» обещали. И то только на девятнадцать лет, еще почти год ждать.

– Тоже нормально.

– Да ну, – сморщила нос. – Сто пять лошадей, «Оку» не обгонишь. А я хочу экстремальным вождением заняться.

Я в ее годы каталась на старой отцовской «Волге»-пикап[1], поэтому разговор о скупых родителях поддерживать не стала – вернула его в русло нашего дела.

– А на чем твой Миша ездит?

– На «Мерседесе», – с уважением произнесла девушка. – С-класс.

– И снимает при этом квартиру на «Красногвардейской»?

– Ну, не на Патриках же снимать! За двести штук! Где живешь – того никто не видит. А на чем приехал – партнер по бизнесу сразу приметит, – Вика, похоже, процитировала жениха.

Я вбила в навигатор «Дубовая роща, Люберецкий район» и тронулась. Охранник НИИ, где мы с Пашей снимаем помещение, по имени Васька (тайно в меня влюбленный) открывать выезд с пульта не стал. Выбежал, лично поднял шлагбаум. Вытянулся в струнку, отдал честь. Обычно получал в ответ улыбку и «спасибо», но сегодня я лишь царственно кивнула.

Вика забеспокоилась:

– А вы крутая. Я не разорюсь вам платить?

С прайс-листом Павел Сергеевич обычно обращался вольно. С богатого кота мог содрать несусветно, но с бедняков иногда даже за расходы не требовал. Если у клиента с деньгами туго или мы дело проваливали. Но девушка, которой родители на день рождения обещали машину, особого снисхождения не заслуживала.

– Все зависит от того, где мы найдем Михаила. Минимум пятьдесят тысяч. Скорее всего, больше.

– А если вы его не найдете?

– Тогда три тысячи в день.

Сумма ее явно не испугала, и я поспешно добавила:

– Плюс расходы.

– Ладно. Столько я достану.

«У родителей?» – чуть не брякнула я. Но удержалась.

А Вика горестно выдохнула:

– Маман мне весь мозг вынесла. Уверяет: Мишка просто сбежал. Если узнает, что я в детективное агентство пошла, вообще, наверно, закопает. Но вот вы, профессионал, скажите – какой смысл сбегать настолько сложно?

Я не колебалась:

– Если он должен денег, люди и куда хитрее варианты придумывают.

– Не наш случай. Мишка у меня никогда ничего не брал, – возразила Вика.

– Нос не чеши, – посоветовала я. – Верный признак, что врешь.

Она покраснела. Фыркнула. Вцепилась в подлокотники. Выпалила:

– Ой, ну подумаешь! Пару раз с кредитом я ему помогла, за машину. У него же бизнес, дело нестабильное! То густо, то пусто.

– А чем он занимается?

– Овощами.

– На рынке торгует? – хихикнула я.

– Не смешно, – обиделась Вика. – Оптовые поставки. Картошка из Рязани, гранаты узбекские. В июне черешню из Краснодарского края возили.

– То есть в офис он каждый день не ходит. Как нет у него и самого офиса, – уточнила я.

– А смысл помещение держать? Только на аренду расходы.

Пожалуй, я начинала понимать Викину маму.

Мы остановились на светофоре. Я попросила:

– Можно Мишину фотографию посмотреть?

Думала – сейчас начнет листать в мобильнике галерею, выбирать лучшую. Но девушка вытащила кошелек. Осторожно извлекла из пластикового окошка аккуратный квадратик:

– Вот.

Ничего особенного. Не кривой, не косой – вот и все заслуги.

– Сколько ему?

– Тридцать два.

– Образование есть?

– Да. Технологический институт окончил. В Омске.

Вика вдруг всхлипнула:

– Что вы все выспрашиваете? Вам тоже нужен на него компромат? Всем хочется, чтобы мы расстались, чтобы я Мишу выгнала.

– А ты его так сильно любишь?

Она ответила – очень серьезно:

– До восьмого января – это день, когда мы познакомились, – я умереть хотела. Ничего впереди. Ни цели, ни перспектив. А Мишка… Он меня жить научил. Дышать. Показал, куда стремиться надо!

– И куда ты теперь стремишься? – спросила я.

Вика потупилась:

– Ну… я пою неплохо.

– Музыкалку окончила?

– Нет. Но всегда пела в школьном хоре. В конкурсах разных участвовала, в фестивалях. На Дне города выступала, в доме ветеранов. Прозябала, короче, на уровне социальных проектов. А Миша научил: на телевидение стремиться надо! Продюсера искать! Альбом записывать!

– И получается?

– В «Голос» пока не взяли. Но я теперь уроки эстрадного вокала беру. И в ресторане раз в неделю пою. Тоже полезный опыт, – не без гордости ответила она.

Я хотела попросить что-нибудь исполнить прямо сейчас, в машине, но даже выключить радио не успела. У Вики – голосом Монсеррат Кабалье – запел мобильник.

– Мама, – скривилась она. Нажала на «прием». И с лицом овцы за секунду до забоя произнесла: – Привет.

Громкую связь не включила, но голос у ее собеседницы оказался поставлен ничуть не хуже, чем у дочери-певицы.

– Виктория, папе плохо, – начала с места в карьер родительница. – Я везу его к Виктору Андреичу.

– Ну… хорошо, – вяло отозвалась дочь.

Голос возвысился на добрые полоктавы:

– Папе совсем плохо! Мне пришлось вызывать перевозку!

Вика закатила глаза:

– Что ты хочешь от меня? Чтобы я тоже подъехала к Виктору Андреичу?

– Зачем ты мне там? – пронзительно вопросила мать. – Просто будь в курсе, до чего довела отца своими глупостями. Ему ведь совсем нельзя нервничать!

– То, что Мишка пропал, – это глупости?! – в голосе девушки зазвенели слезы.

– Это мелочь, о которой ты забудешь через месяц, – отрезала женщина. – А отца любой срыв может довести до могилы. И виновата в его гибели будешь ты!