Почти рукописная жизнь - [36]

Знаете, что обиднее всего?! Когда я после разговора с этим отвратительным дежурным поменял билет, заплатил положенный в таком случае штраф, не торопясь зарегистрировался на полночный рейс, так же не торопясь прошёл тщательный досмотр, зашёл в зал ожидания и даже успел заказать чашку кофе, в это время всё ещё звучали призывы к пассажирам рейса, в котором мне отказали, пройти в самолёт. И продолжали звучать даже тогда, когда я допил свой кофе… Прилетел я в Нижний, когда мои друзья уже спали, а через некоторое время город стало заваливать снегом…

Трудная была поездка. Я впервые играл в городе Ижевске, впервые сыграл на профессиональной сцене в Кирове (в Кирове я побывал одиннадцать лет назад, но это было скорее ещё самодеятельное выступление) и также впервые сыграл спектакль в столице Мордовии Саранске. С уверенностью могу сказать, что в это время года не стоит открывать для себя российские города. Нынче я со всей ясностью понял, что нелюбимый месяц в году для меня март. Но нынешний март как-то наполз на апрель… В конце марта многие наши города выглядят больными. Горы чёрного снега, грязные машины, которые никто не хочет мыть, потому что люди не видят смысла наводить чистоту, которая долго не продержится. Голые деревья, оттаивающий мусор, неубранная осенняя листва, пласты замёрзшего и ушедшего под снег собачьего д… Дома какие-то в это время простуженные, окна не помытые, жители этих домов усталые и как бы замершие до наступления настоящей весны.

Да и все, с кем я фотографировался или кто подходил подписать книжку, говорили, мол, приезжайте к нам летом или осенью. Было видно, что люди испытывают личное неудобство за мартовско-апрельскую внешность своих городов.

Завтра на два дня улечу в Копенгаген. Если там случится плохая погода… Я даже не знаю, что и думать.

14 апреля

Только что вернулся из столицы Дании Копенгагена. У меня Нижний Новгород определённым образом наложился на Копенгаген. Получилась причудливая смесь датского с нижегородским.

Нижний Новгород я знаю и люблю давно. С ним связано много личных воспоминаний, сильные творческие впечатления. Нижний был даже какое-то время городом, в котором я хотел жить… И вот в нынешние гастроли мне сообщили, дескать, за время моего отсутствия появилось в Нижнем новое, очень хорошее заведение под названием «Берёзка». В этом заведении приятно, модно, а главное – вкусно. Мне также сказали, что руководство заведения меня ждёт и будет радо принять. Я подумал, что это прекрасный вариант на вечер после спектакля. Действительно, что ж плохого, если весело и вкусно!

После спектакля мои приятели, всего числом четыре человека, и я пришли в означенную «Берёзку» на пешеходную улицу в лучшей части города. Издалека видно, что заведение действительно модное, внутри тоже всё дорого и по-модному. Не буду подробно описывать «Берёзку», она похожа на все загламурленные заведения Москвы, Питера и других городов, которых за последние семь-восемь лет появилось и исчезло бессчётное количество. Эти заведения чаще всего – дорогие игрушки, тешащие самолюбие и реализующие чьё-то представление о самом лучшем в городе ресторане.

Ждали еду мы не просто долго, а очень долго. А то, что в итоге получили, есть было практически невозможно. Мало того, что диковинно, ещё это было как-то… затрудняюсь подобрать слово… очень мудрёно, а главное – глупо.

В меню значился борщ с карасём. Борща хотелось, карась вызывал удивление. Мы поинтересовались, как борщ может быть с карасём? Нам объяснила администратор, что этот борщ замечательный, всем борщам борщ, но только с карасём. Борщ был заказан. А ещё я заказал «оливье», потому что «оливье», он как и борщ, и в Африке «оливье». «Оливье» готовили час. Никакого отношения в привычному нам с детства блюду он не имел. Мне принесли гору листьев салата, среди которых попадались капельки майонеза, отдельные горошинки, кусочки вареной картошки и что-то ещё. Отдельно от всего лежал слегка обжаренный кусок мяса. Я попросил это забрать, так как это не соответствовало заказу. Но борщ с карасём потряс наше воображение!

В большой тарелке в жижице из отварной свёклы не плавали, а лежали три кубика самой варёной свёклы, плавала какая-то зелень, и ещё – обжаренная картошка… Вы понимаете? Картошка в супе была обжарена! То есть она не варилась в этом супе, а была пожарена, а потом брошена в суп. Я такого не то что не ел, я про такое даже не слыхивал. Посреди всей этой дряни в тарелке плавал цельный отварной карась, печальный и жалкий, явно зря отдавший свою жизнь. Если бы он был пожарен в сметане и подан на чёрной сковородке, он порадовал бы кого-то, утолил бы чей-то голод, а тут, в «борще», так и остался нетронутым. Мы заказали три борща, и никто не смог это есть… Потом мы поинтересовались у одного из совладельцев, мол, как можно творить такой кошмар и называть это ещё и борщом? Всё-таки борщ – нечто классическое, так же, как и оливье, имеющее, конечно, свои региональные особенности и авторские детали, но в целом и борщ и оливье – весьма канонические произведения. На такое наше заявление нам было сказано, что для того, чтобы понять вкус этих блюд, нужно родиться в Нижнем Новгороде…