Почти полночь - [38]

Все повернулись и посмотрели в дверной проем, который вел на наружную лестницу. В синем небе кружили крылатые чудовища. То, которое напало на Хромого, по-прежнему летело впереди всех. Мальчик узнал его по трем черным полосам на морде.

– Это их царь – Ксефон. Остальные – его дети. И он, конечно, бросается на всех непрошеных гостей, ведь они могут представлять угрозу его потомству. Когда-то опиникусы были дикими. Но потом мы приручили их. И теперь они охраняют башню…

Хромой вытащил свистульку, с помощью которой остановил крылатых тварей, и протянул колдунье. Та осеклась на полуслове.

– Откуда у вас эта окарина?

Сопля заметил, что у всех стражников на шеях висят такие же инструменты.

– Я снял ее с погибшего солдата, – с усилием произнес Хромой. – Их там было пятеро или шестеро. Думаю, это ваши… стражи. Они все погибли. Простите, что принес такую дурную весть.

Повисла мертвая тишина. Охранники башни постепенно осознавали, что больше не увидят своих товарищей, с которыми провели вместе столько лет. Половина их отряда убита. И не вернется никогда.

– Что с ними случилось? – спросил наконец зеленоглазый.

– Они сражались с такими… ну, роботами. Механическими убийцами. Тех было трое. И они взорвались, один за другим. Все погибли – и люди, и монстры. Один из солдат спас мне жизнь – в последний момент закрыл собой. Ему было около шестидесяти. У него еще шрамы на лице, будто от когтей. С него я потом и снял эту свистульку.

– Гектор, – вздохнула старуха. – Начальник охраны. Мой самый старый, самый верный страж. Моя правая рука.

И она надолго замолчала. Наконец Жорж Убри, снедаемый любопытством, решился нарушить ее невеселые раздумья:

– Но что это за существа? Эти роботы?

– Их называют ворклоксы. Железные солдаты, монстры без души. Иногда они выпускают пар. Поэтому лучшее укрытие для этих чудовищ – грязные, задымленные места, например заводы. Несколько недель назад я отправила часть стражей на поиск места, где скрываются ворклоксы. Чтобы выяснить, зачем они снова вернулись в мир.

Продолжая говорить, колдунья тяжело поднялась и шагнула к дергающейся шторе, с которой по-прежнему играл какой-то зверек. Старуха распутала ткань. И оказалось, что там скрывалась вовсе не кошка или ручная обезьянка, как предполагал Сопля, а движущаяся железная перчатка. Или – кисть робота! Пальцы шевелились сами собой, хватая воздух.

Сироты застыли в изумлении. Наконец Сопля произнес:

– Да, эти роботы, ворклоксы, как вы их называете, были явно связаны с заводом. Но вряд ли они там жили. Ведь тогда зачем бы они стали его взрывать? Кстати, это еще не всё. Тот человек, ваша правая рука… мы нашли у него еще вот это.

Сопля вытащил из сумки перфорированную бумагу для шарманки. Колдунья явно узнала эту вещь, и даже на ее непроницаемом лице отразилось удивление.

– Вы это слушали?

– Да.

– Немо, будьте добры…

Зеленоглазый, который после известия о смерти Гектора стал, очевидно, главой отряда, сделал знак солдатам. И те принесли к столу один из аппаратов, стоявших в большом шкафу. Колдунья протянула руку к Хромому.

– Можно взглянуть?

Мальчик не сразу понял, что речь идет о часах.

– Вообще-то сейчас они не работают…

– Знаю. Иначе я бы почувствовала излучение эфира.

– То есть?

– Эти часы работают благодаря эфиру. А тот, кто умеет с ним обращаться, всегда ощущает его присутствие.

Хромой, извинившись, быстро потер часы о штанину – блестящий корпус был весь заляпан отпечатками пальцев – и потом протянул их колдунье. Та откинула крышку и погрузилась в созерцание. Казалось, она прокручивает в голове все потрясающие возможности и страшные опасности, которые таит в себе этот предмет. Наконец старуха подняла глаза на Жоржа Убри.

– Это ваша работа?

– Да, точно так. Я создал эти часы, пользуясь чертежами и заметками, которые принесли мне… роботы. То есть ворклоксы.

Тем временем стражники поставили рядом с колдуньей шарманку. Инструмент был весь в пыли, но выглядел совсем новым. Немо вставил картонку в отверстие и принялся крутить ручку. Голос, раздавшийся в башне, звучал так же мрачно и зловеще, как в первый раз, когда сироты услышали его в своей каморке под мостом:

– ЧАСОВЩИК НЕ ДОЛЖЕН ГОВОРИТЬ. НАЙДИТЕ И СЛОМАЙТЕ ЕГО. СТРАЖИ КОЛДУНЬИ, НЕСОМНЕННО, ИЩУТ НАС. НО ОНА СОВСЕМ СЛАБА. НЕ ПОЗВОЛЬТЕ ИМ ПОМЕШАТЬ. МЫ ДОЛЖНЫ ЗАВЕРШИТЬ ДЕЛО.

Металлический голос умолк, но люди еще долго не могли произнести ни слова. На этот раз молчание прервала любопытная Спичка:

– Кто это был?

– Машина.

– Машина?

– Да. Ужаснейшее из всех созданий. Механический мозг, направляющий ворклоксов.

33. Механика безумцев

Много раз Сивилла слышала, как Азария ссорится с Матерью. Эта молодая колдунья с длинными золотисто-каштановыми волосами была ужасно честолюбива и не выносила, если ее не ценили по достоинству. Она ставила себя намного выше людей и хотела, чтобы те наконец об этом узнали. Азария не желала больше прятаться, жить тайком, вдали от цивилизации, как того требовали старинные колдовские традиции.

Однажды вечером, когда они ужинали мясом сирены – предположительно, продлевающим жизнь – и сладкими запретными плодами из Сада, между Азарией и Матерью снова вспыхнул спор.