Почти полночь - [37]

– Эй, п-пацаны! К-кто со мной? – хохотал громила.

Сопля и Обрубок радостно присоединились к Заике, наслаждаясь моментом.

– Помните тех надутых снобов возле собора, которые смотрели на нас как на последних отбросов?! – веселился главарь.

– Пусть роботы поберегутся! Сегодня в Париже прольется необычный дождик! – от души смеялся Сопля, который, кстати, почти перестал шмыгать – на такой высоте он чувствовал себя гораздо лучше.

Мальчишки сотрясались от безумного хохота. И ничего не могли с собой поделать. Детям надо было как-то сбросить стресс всех предыдущих дней.

– Я бы тоже хотела так уметь, – надулась Плакса.

– Да ладно. Невелика потеря, – успокоила ее Спичка.

Тут сверху раздались радостные вопли Хромого. Сироты задрали головы. Мальчик стоял на несколько витков выше и кричал:

– Получилось! Мы пришли! Здесь конец башни! Скоро мы увидимся с ней!

32. Колдунья

Наконец сироты добрались до конца лестницы. Обрубок шел последним. Он обернулся и увидел страшных птиц, круживших внизу, а еще ниже – белые холмы облаков, простиравшиеся до горизонта. В этом небесном пейзаже было что-то умиротворяющее.

Вход в башню тоже украшали барельефы – гаргульи и другие мифологические существа. Дверей не было – просто полукруглая арка в серой стене. Как ни странно, тут, наверху, холод почти не ощущался и дышалось легко.

Внутри, на небольшом возвышении, стоял длинный стол из черного дерева. А вокруг стола сидело шестеро человек. Одеты они были точно так же, как те мужчины, что погибли в схватке с роботами на заводе.

Один из них – молодой брюнет с пронзительными зелеными глазами, – увидев вошедших, нахмурился, быстро вскочил и положил руку на рукоять меча.

– Кто вы такие? – спросил он весьма агрессивно. – Что вам надо?

Сироты растерялись. Они не знали, с чего начать. Поэтому первым заговорил Жорж Убри.

– Мы пришли просить о помощи. Кажется, колдунья Сивилла обитает здесь. Мы хотим поговорить с ней.

– Отлично, вы ответили на второй вопрос. Остается еще первый: кто вы такие?

Хромой, несколько задетый высокомерным тоном стражника, вытащил из кармана часы и произнес:

– Мы – владельцы предмета, которого больше ни у кого нет, драгоценнейший господин.

Все солдаты тут же повскакивали с мест и окружили мальчика. Они неотрывно смотрели на механизм. Наконец зеленоглазый, придя в себя, сказал:

– Я сейчас. Пойду посмотрю, что можно сделать.

Он поднялся на несколько ступенек, постучал в дверь, которая вела во внутреннее помещение башни, и вошел, мягко прикрыв ее за собой.

– Я думал, они побольше, – произнес один из стражей, рассматривая золотые часы.

Сопля поправил очки и огляделся. Несколько маленьких окошечек наверху, в основном бойницы, пропускали солнечный свет. Узкая витая лестница с истертыми каменными ступенями вела к тяжелой деревянной двери. Вход во внутренние комнаты украшали каменные гаргульи, как на соборе Парижской Богоматери, и скульптуры крылатых ящеров. Большой зал, где они находились, был разделен на несколько частей с помощью натянутых поперек тканей. Так что те, кто хотел, могли найти в общей комнате относительное уединение. На каменных стенах были вырезаны символы солнца и луны, окруженные какими-то эзотерическими знаками. Подняв голову, мальчик увидел, что на потолке нарисованы лев, собака и лошадь. Краска уже выцвела, а кое-где начала отслаиваться. Поэтому Сопля не смог разобрать вившуюся по краю изображения латинскую надпись. Поскольку солнечного света из узких окошек было недостаточно, комнату освещали многочисленные лампы с темными абажурами и разноцветные светильники. В углу мальчик заметил кучу книг, сложенных так, чтобы получилось нечто вроде лестницы. По этим книжным ступенькам можно было подняться к верхним полкам шкафа, набитого всякими древними диковинками.

Ну а в центре башни стоял Жорж Убри, окруженный сиротами. Напротив них, на возвышении, по-прежнему топтались стражники. И дети, и солдаты молчали. Сопля заметил, что слева от них шевелится одна из штор, будто с ней играет какой-то маленький зверек.

Дверь отворилась. И на пороге появилась женщина, такая старая, что ее возраст невозможно было определить. На плечи свисали длинные седые космы. Она опиралась на палку. Зеленоглазый страж помогал ей идти. Лицо старухи было совершенно бесстрастно. Едва она появилась, все ясно услышали громкое тиканье. Однако увидеть, где находятся часы, его издававшие, детям никак не удавалось. Колдунья опустилась в большое кресло, стоявшее во главе стола, прочистила горло и обратилась к гостям. Голос ее звучал размеренно и глубоко.

– Надеюсь, наши птички не причинили вам вреда.

Хромой, который едва не свалился с моста из-за этих «птичек», почувствовал, что вопрос обращен именно к нему. Но мальчик никак не мог найти подходящих слов. Ведь он впервые в жизни говорил с колдуньей. Существом из волшебных сказок.

– Э-э… нет… но… эти создания…

– Опиникусы.

– А я думала, это грифоны, – рискнула подать голос Плакса.

– Почему? Ты уже где-то видела грифонов?

– Ну, вообще-то нет. Но я о них слышала.

Плакса испугалась и умолкла. Колдунья улыбнулась.

– Да, опиникусы похожи на грифонов. Но только издалека. Вблизи можно увидеть, что у них львиные лапы и треугольные уши, как у рысей.