Почти карнавальная история - [32]

Пока Марго утешала Ирину, подвыпивший Буликов, окончательно забыв о субординации, привязался к Валентину, бубня что-то о кёрлинге. Литвиненко с трудом сдерживался. Девчонки суетились на крыльце, кокетничая с молодыми людьми из консульства и напрочь позабыв об обиженных однокурсниках. Все были заняты своими делами, и поэтому никто не заметил, как вслед за неповоротливым лимузином выехала со двора зеленая «Тойота». Если бы Ирина оглянулась – она узнала бы эту машину. И поняла бы, что Горюнов весь вечер просидел в своей машине под окнами ресторана. Сперва он хотел привезти цветы, передать и уехать – красивый жест, не более. Потом решил приехать к началу, чтоб хотя бы издали увидеть Юлю в свадебном платье (далось ему это платье!), – и просидел все время, как дурак, прикуривая сигареты одну от другой и одурев от дыма. Глаза щипало, в горле подозрительно першило, так что все время приходилось откашливаться. Какая мелодрама, издевался он сам над собой, рассказать кому – со смеху подохнут. Но рассказывать о том, как он провел этот вечер, Горюнов никому не собирался.

Молодежь вернулась в ресторан – доедать и догуливать, знакомые Алана из английского и американского консульств вежливо откланялись. Маргарита неодобрительно посмотрела на супруга, который продолжал объяснять Литвиненко правила игры в кёрлинг и, не встречая ответного отклика аудитории, на всякий случай придерживал собеседника за лацкан пиджака. Махнула рукой, отвернулась и предложила Ирине отвезти ее домой.

– Ты что, не пила, что ли, за руль садиться? – удивилась Ирина.

– Не могу, мне сегодня работать еще. Дело непростое, – ответила Рита, и глаза у нее загорелись. – Представляешь, бабулька хотела президенту отправить телеграмму с жалобой на губернатора. А у нее на почте эту телеграмму не приняли, сказали, что содержание некорректное. Бабулька оказалась упертая: обратилась к нам, в прокуратуру и к представителю президента в округе. Дело несложное, а забегали все, как тараканы. Завтра встречаюсь со всякими важными дядями плюс журналисты, так что надо документы просмотреть, чтоб не мямлить. Ну что, поехали?

Однако возле Ритиного красавца-«Мерседеса» Ирину перехватил Валентин. Не говоря ни слова, он затолкал на пассажирское место вяло сопротивлявшегося Буликова, и тот продолжил свой бесконечный монолог уже из салона.

– Забери своего! – небрежно кивнул он Маргарите. – Достал. А Ирину я сам отвезу. – И, повернувшись к Ирине, добавил просительно: – Можно?

– Ну-ну, – скептически усмехнулась Маргарита. – Бог в помощь! – И чтобы оставить за собой последнее слово, добавила, обращаясь исключительно к Ирине и как бы завершая прерванный разговор: – Ты поняла, Ириш? Решишь развод оформлять – я помогу.

Литвиненко дернул подбородком, но смолчал. Он не собирался ввязываться в ссору с Марго, потому что уяснил на собственном опыте: каждый раунд заканчивается не в его пользу. К тому же он не хотел злить Ирину.

– Ладно, поедем, – решилась она. – Не такси же вызывать. А ты почему не пил? На свадьбе собственной дочери? – полюбопытствовала Ирина.

– Мне поговорить с тобой надо. Ты же трубку бросаешь.

Это было не совсем правдой. Трубку Ирина не бросала, но как только Валентин пытался обсудить что-то помимо «оргвопросов», она немедленно прощалась и беседовать «за жизнь» отказывалась категорически.

Говорить Ирине не хотелось. Она была переполнена впечатлениями, она стремилась остаться одна и в тишине вспоминать, прокручивая, как кино: вот Юлька выходит из комнаты в своем платье, вот танцует, расшвыривая носком туфелек желто-бордовые розы, вот изящно садится в лимузин, как будто делала это всегда, – ее милая, глупая, замечательная девочка, которую она сегодня увидела другими глазами и проводила в совсем взрослую жизнь. Как-то у нее там все сложится?.. Вот об этом ей хотелось думать. Но и вести себя как капризная вздорная баба, сегодня, в такой день, тоже вроде неловко. Ирина вздохнула и молча направилась к «Фиату».

В знакомой машине с плюшевой собачкой Мейсоном, привязанной к зеркалу (Мейсон был куплен ею лично еще в те времена, когда по телевизору шла «Санта-Барбара», и назван в честь Кэпвелла-младшего; за прошедшие годы он сильно полинял, сменил три машины и заслуженно считался талисманом), пахло чужим человеком. Неуловимо, настораживающе, непривычно. Вроде бы у Наташи своя машина. Хотя зачем им две машины на семью, наверное, он просто подвозит ее на работу, как раньше Ирину. А потом встречает. Это ее он не успевал встречать, потому что Ирина заканчивала в шесть и бежала домой готовить ужин. А у Наташи – смена до девяти вечера, Валентин обычно как раз около девяти и освобождался. Хотя нет, тогда он, как выяснилось, после работы ездил к Наташе.

– Ты о чем думаешь? – осторожно спросил муж.

– Думаю, во сколько ты теперь приходишь домой, – честно сообщила Ирина.

– Где-то к десяти, а что? – удивился он.

– Ничего. Так просто.

– А… – догадался Валентин. – Ты про это. Да нет, работаю просто. Решения отписываю. Потом дела на завтра просматриваю. Потом чай пью. В окно смотрю. На часы. Или на рыбок в компьютере, плавают вокруг кораллового рифа, как в Египте. Помнишь?