Почти как мы. Вся правда о свиньях - [47]
Синхронизация менструальных циклов отмечается у целого ряда биологических видов, однако до сих пор остается неясным, зачем этот механизм нужен с эволюционной точки зрения. Согласно одной из гипотез, он обусловлен тем, что стадным животным выгодно приносить потомство одновременно, т. к. в этом случае самкам легче позаботиться о тех детенышах, чьи матери погибают. Сама Мак-Клинток полагала, что речь идет лишь об эпифеномене – не имеющем собственного значения побочном явлении, вызванном другими процессами в организме. Наряду с последующими исследованиями, результаты которых не подтверждали выводы Мак-Клинток, это породило сомнения в том, действительно ли подобное существует у людей. Однако значение феромонов для свиней трудно преувеличить, поэтому на случай, когда синхронизация цикла у них не наступает, Лейв держит в чулане баллончик аэрозоля с андростенолом – феромоном, содержащимся в слюне хряков. Всего пшик перед рылом свиньи – и процесс запущен.
Андростенол, кстати, есть в сельдерее и трюфелях. Вот почему именно самки на охоте так хорошо по специфическому запаху находят этот деликатес в лиственных лесах Южной Европы. Также возможно, что именно этот запах, присущий кабанам, превратил трюфели и спаржу в традиционный для людей афродизиак.
– Вон та, видишь?
Мы прошли в помещение, где содержатся молодые свинки. Лейв быстрым взмахом руки указывает на одну из самок. Животные как раз достигли половой зрелости, и через неделю их ожидает первое оплодотворение. Взрослеть приходится быстро – им едва исполнилось восемь месяцев.
– У нее с ногами что-то не то? – пытаюсь понять я.
– Увидишь.
Лейв пробирается через стадо и хватает свинку за бедра. Затем широко расставляет ноги и без труда садится на нее верхом, после чего начинает слегка раскачиваться, как на родео.
– Готова! – с улыбкой констатирует Лейв, похлопывая ее по заду.
Этой чуднóй картиной он показал одну из хитростей эволюции – замирание, или рефлекс неподвижности. В период течки, т. е. когда в результате приближающейся овуляции животное наиболее готово к спариванию, свиньи, коровы и многие другие млекопитающие часто перестают сгибать суставы ног, что придает жесткость всей задней части туловища. Зад немного приподнимается, чтобы сперматозоиды легче проходили по шейке матки и попадали в ее рога, где и происходит оплодотворение. Неподвижность суставов ко всему прочему помогает свиноматке еще и выдерживать вес тяжелого хряка, однако это имеет смысл только в естественных условиях. Окружающим нас здесь свиноматкам предстоит нечто, лишь напоминающее спаривание. Для этого мы с Лейвом и пришли.
Идем в чулан взять все необходимое: флаконы с семенной жидкостью размером с тюбик зубной пасты, гибкие резиновые катетеры толщиной больше коктейльной трубочки, но меньше водяного шланга. На передней части катетера имеется округлое утолщение, имитирующее головку полового члена. На этом сходства заканчиваются, потому как пенис хряка напоминает отвертку. Беру один из флаконов со спермой и подношу к полоске света, идущей от грязного окна. Негустая мутная жидкость напоминает разбавленное молоко.
Основным необходимым условием развития животноводства с его десятитысячелетней историей стало налаживание человеком искусственного осеменения. Будь то свиньи или коровы, собаки или кошки – ни одно из этих животных не существовало бы без неустанной селекции попавших в наши руки видов. Собачки чихуа-хуа были бы большими и серыми и охотились бы стаями, лошади привольно скакали бы по степям, а свиньи продолжали бы жить в глухих лесах, сохранив облик диких кабанов.
Процедура подконтрольного спаривания поначалу была довольно несложной: отбирались две разнополые особи с желаемыми характеристиками и сводились, а человеку оставалось только отойти и ждать, пока животные сами не справятся. Однако лет пятьдесят назад все кардинально изменилось. Фермеры перестали выполнять вспомогательную функцию и фактически взяли весь процесс на себя, но этому предшествовал долгий путь от 1670-х гг., когда голландский натуралист Антони ван Левенгук описал и зарисовал сперматозоиды из собственной спермы, до 1980-х гг., когда на яренских фермах начали избавляться от хряков-производителей, предпочтя флаконы и катетеры.
Именно техническое новшество Левенгука – практичный и компактный микроскоп – помогло ему сделать открытие. Будущий натуралист торговал тканями, был особенно внимателен к деталям, а созданный прибор использовал в первую очередь для рассмотрения текстильного материала. Поместив под линзу кусок материи, изобретатель положил начало современной медицине. На образце ткани он рассмотрел бактерии[227]. Можно себе представить, что только Левенгук не помещал под линзу после столь неожиданного открытия. К тому времени уже, конечно, было известно, что в оплодотворении женщины и самки животного ключевую роль играет именно семя, однако никто не знал, как и почему это происходит. Когда через несколько месяцев Левенгук рассмотрел под микроскопом собственную сперму, он постиг то, над чем люди тысячелетиями ломали головы. На предметном стекле он увидел мельтешение. Вот оно, самое начало жизни!
